– Сказочницы ********, чтоб вам пусто было!!! …
И кинулся к ближайшему сугробу, срывая на ходу с себя одежду…
До сугроба добежал уже краснощёкий лысый и чисто выбритый мужик в одних трусах и, сверкнув голыми пятками, с криком:
– Эх ты жизнь моя – бекала! – рыбкой нырнул в сугроб…
– Мать моя волчиха! – только и смог выговорить изумлённый Волк, видя такой пассаж…
– Это кто???
Не меньше изумлённый Заяц пожал плечами:
– А я откуда знаю? Пойдём спросим, откуда он тут взялся этот лысый чудик. Ты видел, как он быстро разделся? Солдат, наверное, побритый наголо тем более. Помнишь нам рассказывали, что в армии «сорок пять секунд – отбой»?
Над сугробом поднимался густой белый пар, и слышен был отборный русский мат, поминавший всю родню писателей и писательниц…
– Ты смотри, как довели человека эти писаки! Как он их костерит, приятно слушать. Точно служивый! Видать ещё один пострадавший к Деду Морозу жаловаться пришёл на этих безмозглых сказочников, – сделал вывод Волк, направляясь к сугробу.
– Эй? Дядька? Ты там живой? Что случилось-то, что ты, как ошпаренный, выскочил от Деда Мороза? – спросил Волк, пиная сугроб валенком.
Шевеление и ругань прекратились. Потом снег зашевелился, и из сугроба показалась лысая голова с крупным носом и красными щеками. Обведя Зайца и Волка настороженным взглядом, голова буркнула:
– А?! Это вы? А я-то, было, испугался, что ещё каких-то гадостей напридумывали эти сказочники, будь они неладны!
И мужик, крехтя, стал вылезать из сугроба.
– А ты, дяденька, солдат что ли? Из какой сказки? – пропищал Заяц.
Мужик вылез из сугроба, отряхнул с себя снег и спросил:
– Почему солдат? С чего ты взял, Косой?
– Волк говорит, что солдат. И раздеваешься быстро, и побритый налысо, и ругаешься крепко.
Мужик вдруг схватился за лысую голову и, ощупав свой бритый подбородок, сел назад в сугроб, запричитал:
– Господи, совсем забыл, что облысел начисто. Ох, ты горе – горькое!
– Ты бы, мужичок, с сугроба-то встал, – посоветовал Волк.
– Простудишься совсем, да и оденься, негоже в декабре в одних трусах по лесу шастать. Зима на дворе, а ты голяком по сугробам скачешь, что мой Заяц. И что-то голос мне твой знаком, – подозрительно продолжил он.
– Ты откуда здесь взялся? И что в тереме Деда Мороза делал? А? – уже с угрозой спросил Волк.
– А где сам Дед Мороз? – настороженно поинтересовался Заяц.
– Эх! – крякнул мужичок и поднялся с сугроба.
– Сейчас вам будет Дед Мороз!
И он бодренько зашагал к терему, собирая и натягивая на себя всю ранее раскиданную одежду. Надев последнюю красную шубу и валенки, он повернулся…
– Мать честная!!! … Дед Мороз! – ахнул Волк и с открытой пастью от изумления сел в сугроб, из которого только что вылез сам Дед Мороз.
– Без бороды…, – прошептал Заяц и плюхнулся в снег рядом с Волком.
Криво улыбаясь, видя произведённый эффект, Дед Мороз тяжело вздохнул и облегченно сказал:
– Узнали. А я боялся, что без бороды меня никто не признает. Скажут: «Жулик какой-то», – да ещё и побить могут. Времена – то сейчас какие? Ничего святого нет! Скажут: «Дед Мороз не настоящий!» – и всё!
Он, кряхтя, уселся на ступеньки терема. Потом, видя, что Волк с Зайцем так и не пришли в себя, махнул рукой:
– Идите сюда. Что в снегу-то расселись? Не май месяц чай? – усмехнулся он.
– Заболеете ещё. А ну быстро рассказывайте, что с вами приключилось, что вы через весь волшебный лес….
Но здесь вдалеке раздалось обречённое волчье завывание, от которого повеяло такой тоской и горем, что волшебный лес замер…
– Поймали болезненного, – вздохнул Дед Мороз.
– К-к-кого поймали? – заикаясь, пробормотал Волк.
– Волка поймали, коллегу твоего сказочного. Теперь каждый Новый Год приходится его, бедолагу, искать и к работе привлекать. Прячется задолго до праздников в самой чащобе. Писатели так извращаются, что не дай Бог никому, совсем замучили Серого. Вот он и прячется, а медведи ищут. Который Новый Год одно и то же – тарарам в лесу, даже медведи в спячку не ложатся. Эх, горе горькое, наше сказочное, – Дед Мороз тяжело вздохнул и повесил голову.
– Дедушка? – пролепетал Заяц.
– А с тобой–то что приключилось? Борода, куда пропала? И с домом у тебя не всё ладно, я вижу, пар, как из бани, вон валит до сих пор.
Дед Мороз, покосившись на открытые двери, из которых струился лёгкий парок, обречённо махнул рукой:
– Пусть терем остужается. Пропади оно всё пропадом! Больше внутрь не пойду. Буду под ёлкой лучше жить или к медведям уйду в квартиранты, поди не выгонят Деда Мороза. Буду бомжом, но в терем не пойду!