- Здравствуйте, Екатерина Матвеевна, - подошла я к озадаченной женщине, - что это с Сильвочкой?
- Сама не пойму, - пожала плечом соседка, обычно не расположенная к общению, - нарыла какую-то дрянь, теперь вот, - она указала подбородком вниз, - скулит.
Действительно, Сильва выть перестала и теперь жалобно поскуливала, мелко дрожа.
- Знаете что, - предложила я, - давайте я заберу это и отнесу куда-нибудь, Сильва и успокоится.
Я нагнулась к земле, сграбастала бороду и отправилась дальше, понимая, что поднялась в глазах Екатерины Матвеевны на несравненно более высокий уровень, нежели тот, где я обреталась до этого.
- Вот, - я высыпала на стол конфеты, печенье и вафельный торт, присовокупив к кондитерскому натюрморту бороду на резинке.
- Это что? - Белла Моисеевна опасливо, словно боясь подцепить блох, поковыряла бороду пальцем.
- Борода, - пожала плечами я, ставя на плиту чайник, - вероятно, того самого Деда Мороза, что убили намедни.
- Значит, у нас в руках главная улика!
Я едва не поперхнулась. Нет, не от самого вывода, а от того, с какой горячностью его сделала Белла Моисеевна. Это вызывало опасения, и, к сожалению, я не ошиблась.
- Мы раскроем преступление, и подадим твоему лейтенанту на блюдечке. После этого, как честный человек, он просто вынужден будет предложить тебе руку и сердце!
- Честные люди вынуждены жениться совсем после другого, - не подумавши возразила я, после чего выслушала краткую нотацию об опасности беспорядочных связей. Впрочем, пыл свекрови это не остудило, и она снова вернулась к озвученной ранее идее.
- Главное в расследовании - это, - она принялась загибать пальцы, - улики раз. Мотивы - два. Выводы - три. Улики у нас есть - борода, - она кивнула на стол, - вот что ты можешь про неё сказать?
Я повертела бороду в руках, ничего особенного, борода как борода, такого добра - пруд пруди, в любом магазине. Машинально вывернула наизнанку и замерла, потрясённая: на спутавшихся волосках виднелись бурые пятна, напоминавшие кровь. Кроме того оборотная часть бороды содержала мелкие зелёные частички.
- Это что, кровь? - вскинула брови Белла Моисеевна.
- Похоже, - кивнула я.
- Ну вот! - энтузиазм бывшей свекрови достиг новых высот, и я поняла, что меня втягивают туда, куда мне совершенно не хочется. - У тебя уже есть ниточка! - продолжала между тем Белла Моисеевна. - Остаётся за неё потянуть, и твой Ползухин, считай у нас в кармане.
- Полозов! - поправила я, машинально отметив, что лейтенанта занесли в общий карман.
- Ну, так что, - продолжала наседать свекровь, - уже есть какие-нибудь мысли? - она снова указала на бороду.
- Ну, - вздохнула я, смиряясь с неизбежностью делать логические построения, - на бороде кровь, значит, это борода с убитого.
- Умница! - умилилась Белла Моисеевна, а мне не понравился сарказм, который читался в её интонациях.
- А вон те мелкие крошки, - стараясь казаться спокойной, продолжила я, - вероятней всего, частички облупившейся краски, например, со стены в подъезде. Таким ядовитым цветом часто красят подъезды.
Бывшая свекровь на мгновенье задумалась, прикидывая достойны ли мои рассуждения внимания. Наконец пришла к выводу, что достойны.
- Одевайся, - она кинулась в прихожую.
- Зачем? - с опасением спросила я.
- Надо найти этот самый облупившийся подъезд.
- Как же мы его найдём?
- Язык знаешь куда доведёт?
- Если так будем действовать, либо до тюрьмы, либо до морга.
- Типун тебе на язык, - укоризненно покачала головой Белла Моисеевна, - пошли! - если у Беллы Моисеевны рождалась идея, то на её воплощение шли в ход разные средства, включая подручные. В данном случае таким средством была я.
В каждом или почти в каждом дворе имеется уголок, где любят коротать время пенсионерки. В нашем дворе таким местом была скамейка неподалёку от детской площадки. Белла Моисеевна, как только мы вышли из подъезда, направилась прямиком туда, мне не оставалось ничего, кроме как последовать за бывшей свекровью.
- Погода нынче - дрянь! - зашла издалека Белла Моисеевна, обращаясь к трём бабушкам, расположившимся на скамейке. - Разве это зима, вот я вам скажу раньше были зимы - ух! - в этот “Ух” Белла Моисеевна вложила все знания о прежнем климате и тоску по сугробам. Тем не менее, её исторический экскурс пенсионерок не убедил, более того, они смотрели на возникшую перед ними даму, как на социально опасную единицу, которую лучше бы сдать куда следует.