Так я и уснула, а проснулась в другом мире. Меня выпроводили из экспресса. И вот я стою на перроне растерянная, растрепанная и помятая, с небольшой сумкой и кошельком, в котором налички не было, а карты не пригодны, как позже выяснилось. Прям классика жанра. Я — попаданка. Черт меня побери и раздери, но хорошо хоть в своем теле.
Пока я приходила в себя и наблюдала с открытым ртом за чудесами магии вперемешку с механизмами. Движущиеся мостики на перроне, бегающие часы, говорящий рупор, транслирующий последнее сплетни какого-то Рокенстага (полагаю, это город, в котором я и находилась) и скандальный выход в свет завидного холостяка. Тут неожиданно меня схватил за локоть какой-то маленький, пузатенький, бородатый дядечка и настойчиво потянул к машине, наверное, машине. Колеса там определённо были, и сидения, только вот двери и крыша не предусмотрены. Этакая платформа с сидениями и на огромных колесах. Все внутренности чудногоавтомобиля хорошо просматривались: шестеренки, рычаги, блестящие медные трубки, ремни и куча всего, неизвестного мне назначения.
Мы тронулись. И только потом я сообразила, что меня куда-то настойчиво увозят. Оказалось, я подписала контракт и теперь обязана год отработать у очень уважаемого господина. Служанкой. Или принеси-подай-что-в-голову-только-придет-господину. На мое возмущение в меня ткнули бумагой, на которой описывались мои обязанности, а вместо подписи был прикреплён чип. Закатив глаза от моей тупости, пузач ткнул сам пальцем в чип, и оттуда раздались мой голос и голос контролерши, за ногу ее.
— … значит, тебе нужно развеяться. А ничто так не прочищает мозги, как работа. Поработаешь, забудешь свои проблемы и печали, а там и сердце откроется. Ну что скажешь? Согласна со мной?
— Угу.
— Сказать надо полностью и четко, — голос женщины был полон предвкушения (только сейчас это поняла!).
— Согласна, конечно. Работать, работать и еще раз работать, — бурчала я.
— На том и решим.
Оказывается, в этом мире такая подпись – обыденное дело. И подделать ее нельзя, магически сравнительный анализ стразу подтвердит, что я ее обладательница. И, как говорится, слово не воробей, вылетит, не поймаешь. И вот теперь я, ошарашенная, ехала и думала, что это не станция «Любовь», а станция «Да ладно!»
Кстати, эта женщина вовсе не контролёр, а почитаемая магесса, целительница душ! Говорить о ней нужно с придыханием и благоговением (по словам бородача!). На вопрос, почему, меня снова одарили взглядом, какое же неразумное я создание. Ведь это и так очевидно. Потому что почитаемая магесса, целительница душ, спасает таких вот пропащих людишек, как я, от депрессии, отчаяния и необдуманных действий. И таких спасенных дурёх на ее счету много. И вообще, это очень хлопотная, но достойная работа, ведь дар поиска отчаявшихся, опустошенных душ очень редкий. Согласна, мое необдуманное действие на лицо: ведь только такие отчаянные идиотки и горемыки как я по собственной воле встречают Новый год в экспрессе, который неизвестно куда мчит по рельсам. И в качестве лечения мне выписали трудотерапию, млин.
И вот теперь я — попаданка без денег, жилья, друзей, перспектив. Еду работать служанкой и разбираться с тем, во что же я все-таки влипла. Хотела работать? Получай.
Глава 2
Наши дни
Подъехали мы к высокому трехэтажному особняку, выполненному в готическом стиле, с огромными окнами, от вида которых мне уже было плохо, ведь не исключено, что и мыть мне их придется. Да и три этажа счастья с раз, два… десятью окнами на этаже. Мамочки мои, это же сколько там комнат. Всё впечатление от мрачной красоты и величественности сразу испортилось. В голове всплыла моя беспроводная щетка-поломойка: удобная штука, конечно, пока не пришло время ее саму мыть и чистить.
— Приехали, — гаркнул бородач и ловко для своего веса спрыгнул с платформы. Потом поставил руки в бока и демонстративно выгнул бровь, я же вцепилась в сумку.
— Ну, милочка, поднимай свою прелестную попку и дуй отседа! — последнее он гаркнул так, что я просто слетела со странной чудо-машины и рванула в сторону особняка.
Дверь передо мной распахнулась, угрюмый дворецкий встретил меня, окинул пристальным взглядом и только после этого посторонился.
— Эм. Доброе утро. Я… меня… — начало было я, смотря на долговязого и какого-то тщедушного мужичка лет так сорока, с пенсне на одном глазу. Его жидкие черные волосы были зачесаны на лысый бок. Орлиный нос был таким длинным, что невольно приковывал к себе внимание, ведь в сочетании с тоненькими крысиными усиками смотрелся комично, особенно когда мои губы начали растягиваться в улыбке, а его брови – хмуриться. Узкие зеленые легинсы (я бы их точно штанами не назвала) мужественности образу дворецкого явно не добавляли, а сочетаемая с ними голубая туника, виднеющаяся из-под коричневой кожаной безрукавки с кучей карманов, меня… убила… удивила… обескуражила.