Помню, в тот день нас отпустили с двух последних пар. Профессор, который должен был читать нам лекции улетел по неотложным делам в Москву, благодаря чему, нас отпустили пораньше. Обрадовавшись неожиданно свалившемуся свободному времени, я отправилась в мастерскую Илью. Лишние часы, проведенные рядом, могли бы помочь восстановить наши остывшие отношения. По крайней мере, так считала Я.
Легкий морозец на улице бодрил и румянил щёки. Падающие крупными хлопьями снежинки, дарили предвкушение новогодних чудес. Вид одевшихся во всё искрящееся-белое улицы, деревья, крыши домов и автомобилей, наконец, навели порядок в моей растрепаной душе. В коем-то веке, в ней воцарилась гармония. Когда я подходила к станции метро Чернышевская, готова была броситься на шею к Илюше и целовать долго и страстно, оставив в прошлом всё плохое. Повернув у метро в сторону исторических зданий, где находилась мастерская моего мужчины, моё сердце уже наполнилось обновленной любовью к Илье. Так, один заснеженный день и нежданный выходной, могут привести женщину в состояние душевного подъёма. Мужчины никогда не поймут мир женщин.
На легких крылышках я поднялась на последний этаж старого дома, где находилась мастерская моего возлюбленного. Открыла дверь и услышала доносящийся откуда-то сверху, со второго яруса женский шепот и смех. Меня здесь, очевидно, не ждали. На цыпочках бесшумно поднялась по скрипучим деревянным ступеням старинной лестницы и увидела то, чего не хотела бы увидеть никогда. На наших простынях Илья крепко сжимал в объятиях ту самую девицу из ресторана. Обнаженный, потный, он возвышался над разомлевшей под его ласками Любой. Я стояла и смотрела на её торчащие рёбра и остро выпирающие ключицы, на выбившиеся из прически, спутанные белые пряди волос, прилипшие ко лбу. Маленькие острые груди, не больше первого размера торчали от возбуждения. Смотреть на всё это не было сил. Внутри смешались чувства отвращения, боли от увиденного предательства и жалости к себе. Пока ещё не пролившиеся слёзы жгли меня изнутри.
- Что здесь происходит? - выдавила из себя я, кое-как выдавив из себя ледяные оттенки в голосе.
Они обернулись ко мне сразу. Оба. Люба вздрогнула, забилась как загнанная птичка в угол, дрожащими тонкими пальцами натягивая на себя простынь.
- Илюша, кто это? Что она здесь делает? - истеричным голосом завопила модель.
Увидев меня, Илья взвился, словно его хлеснули тонким электрическим проводом по спине, вскочил со смятой кровати, и забегал по комнате в поисках халата, чтобы прикрыть, только что находившийся на пике своего торжества, а теперь, обиженно увядающий и стремительно уменьшающийся "рабочий инструмент". Атласный тёмно-синий мужской халат, небрежно брошенный на пол, лежал у моих ног. Обнаружив вещь, Илья не глядя на меня подобрал и повернувшись спиной, спешно надел. Откашлялся и решился задать вопрос: