- Ты так зачем пришла... так рано?
- Рано? Ты не ожидал, что я это увижу?
- Кто это? Ты скажешь мне, наконец, Илья?
Белокурая модель завернулась в простынь целиком, придерживая её одной рукой, встала с неостывшей кровати, другой потянулась к журнальному столику за пачкой заграничных сигарет. Взяла одну в рот, МОЙ Илья зажег для НЕЁ спичку и помог прикурить.
- Да, Илья, расскажи ей кто я! - я готова была испепелить взглядом.
Дымя сигаретой, Люба подошла ко мне почти в плотную и бесцеремонно разглядывала. Её зрачки расширились и на лице появилась жестокая улыбка:
- А-а, я вспомнила! Я знаю, где её видела. Это же та самая смешная плачущая девочка у окна ресторана Кавказ.
Илья тоже закурил сигарету и ничего не ответил своей любовнице, трусливо давая возможность женщинам разобраться самим.
- А я узнала тебя, - усмехнулась мне в лицо Люба.
- Я тебя тоже узнала. Что ты здесь делаешь? - с ненавистью сказала ей я.
Блондинка нагло рассмеялась и сказала с издёвкой:
- Ну, что я здесь делаю, деточка, ты только что имела честь видеть сама. А что ТЫ здесь делаешь?
Она повернулась к Илье и понизив голос с улыбкой добавила, уже не мне:
- Это одна из твоих малолетних поклонниц, которые не дают тебе проходу?
Затягиваясь сигаретой, он молча пожал плечами.
- Я его девушка, мы живем с ним, если ты не знала, - со злостью заявила я.
- Что? - Люба расхохоталась. - Девочка, да ты в своем уме? Мы с прошлого мая встречаемся с Ильёй. В конце лета мы крупно поссорились и месяца полтора не общались. Потом Илюша приполз ко мне на коленях и вымолил прощения. Мы снова встречаемся. И даже уже купили два билета на самолёт, чтобы встретить Новый Год в Москве.
Последние слова она произнесла с таким наслаждением, зная, что каждое произнесенное ею слово, острым кинжалом впивается мне в сердце. Я ничего не ответила ей, молча отодвинула рукой в сторону и подошла к сидящему Илье. Безмолвный, мерзнущий в тонком халате, он сидел, закинув ногу на ногу и перебирая дрожащими пальцами сигарету, курил. Я впервые испытала к нему неприязнь и отвращение.
- Это правда? - я заглянула ему в лицо.
Он опустил глаза.
- Это правда, Илья? - повторила вопрос.
- Уходи, - почти неслышно сказал он.
- Что ты сказал? - я не могла поверить своим ушам.
- Просто уходи! - уже громче процедил сквозь зубы Илюша.
Слезы готовы были громкими рыданиями вырваться наружу, дикая боль жгла мою грудь. Но я нашла в себе силы не плакать. Не хотелось, чтобы ЭТА увидела мою боль.
- Ты прав, мне лучше уйти. А вы оставайтесь, продолжайте то, что начали. Я больше не верю тебе, Илья, не стоило тогда тебя прощать. Не смей больше приходить ко мне...
- Пошла вон отсюда! - заревел Илья и поднялся с кресла.
Я отвернулась, чтобы они не увидели предательски рано выбежавшие из глаз слезы и направилась в сторону лестницы. Не глядя на Любу, бросила ей напоследок:
- Хорошей поездки в Москву.
- Не сомневайся, мы хорошо проведем время, - рассмеялась мне в спину модель.
Ноги несли меня почти не касаясь ступенек. Выбежала из мастерской, удерживая рыдания внутри. Я бежала по старому Петербургу, не разбирая дороги, не чувствуя земли под ногами. Растрепанная, разбитая, с растегнутыми пуговицами на черном драповом пальто, не чувствуя холода. Боль от нового предательства съедала меня изнутри. Они едут встречать Новый Год в Москву. Вдвоем. Илья едет не со мной. И Новый Год он собирается встречать не со мной. Но до этого момента жил все-таки со мной, я просто рано пришла. И когда он собирался сообщить мне, что бросает меня ради этой модели, у которой грудь меньше нулевого размера?
Я шла не разбирая дороги, не видя ничего вокруг. Весь мир, казалось, вымер и прекратил существование. Время замерло и перестала его замечать. Не обратила внимания как стемнело на улице, и нашла себя сидящей на лавочке в тихом сквере, что находится неподалёку от Академии художеств имени Штиглица, в которой я училась. Тихо падающие снежинки искрились при свете фонарей. В парке было уже темно и безлюдно. Не было видно даже редких прохожих, съежившихся и торопливо бегущих домой. Сгорбившись, я сидела на расчищеной от снега скамейке.
- У вас что-то случилось? - заботливо спросил приятный, мужской голос надо мной.
Я вздрогнула и подняла голову. Передо мной стоял одетый в светлую дубленку и меховую шапку Апполон. Тот самый Андрей, от обнаженного тела которого, я сходила с ума всю осень. В руках он держал поводок, к которму была привязана белая, мелко дрожащая болонка. Разглядев меня, Андрей сказал:
- О, да я вас знаю. Вы одна из студенток, что учится в Мухе.
- Да, - вытирая слезы, подтвердила я.
- Что вы здесь делаете так поздно?
- Да вот, сижу, - указывая закоченевшими ладонями на скамейку, я попыталась улыбнуться.
Андрей заметил мои руки и начал стягивать с себя черные мужские перчатки из грубой свиной кожи:
- Да, вы окоченели совсем, - он тщательно просовывал каждай мой палец в огромные дырки своих перчаток.
- Ну, что вы, не стоит, - слабо возражала я.
- Да вы простудитесь! - он снял с себя свой шерстяной шарф и попытался укутать меня им.
- Ваша собачка? - кивнула в сторону поскуливающей болонки.
- Да неет, не моя. Одного из ваших профессоров. Он сегодня улетел в Москву по неотложным делам и попросил меня присмотреть за Тасей. А я вот, выгуливаю ее, - Андрей присел на корточки передо мной и сжал в своих ладонях мои руки.
- Вы его родственник? - меня передёрнуло от неожиданной догадки.
- Нет, что вы! Я просто помогаю ему на кафедре, вы сами знаете каким образом, - он красноречиво посмотрел на меня.
Я облегченно вздохнула и усмехнулась:
- Ну, да, знаю.
- Давайте я провожу вас до общежития, - предложил Андрей.
- А откуда вы знаете, что я живу в общежитии? - удивленная его познаниями, я посмотрела ему в лицо.
Даже меховая шапка со свалявшейся, торчащей в разные стороны шерстью, не смогла изуродовать его прекрасные черты. Осиротевшая без шарфа, обнаженная шея дышала теплом. Еле сдержалась, чтобы не прикоснуться к ней.
- Я знаю многое о вас, - бесхитросно ответил Андрей, - только вот не знаю, почему вы здесь одна и плачете.
- Да так, - деланно равнодушным голосом ответила я, - житейские трудности.
- Давайте, я провожу вас и вы поделитесь со мной своими трудностями.
Он помог мне встать, легонько придерживая за талию. И мы пошли через заснеженный сквер. Покрытые белым нарядом ели и сосны горделиво стояли вдоль дорожек. Осиротевшие без листвы тополя и клёны, искрились серебряным покровом. Кое-где дразнились последними красными ягодами рябины. Эта неожиданная встреча согрела моё сердце и примирила бурю, разыгравшуюся в душе. Стало спокойно и я начала согреваться.
- Так что у тебя стряслось, - перешел на ТЫ Андрей.
- Да, с молодым человеком рассталась.
- С художником? - деланно-равнодушно спросил он.
Мои брови ощерившимися кошками выгнулись до середины лба:
- Ты и это знаешь?
- Я же сказал, что знаю о тебе больше, чем кажется на первый взгляд.
- А что ты знаешь ещё обо мне?
- Это неважно.
Мы молча вышли из сквера. Рядом зябко семенила болонка Тася. От его присутствия стало так тепло внутри и спокойно. Я больше не думала об Илье. Мне просто было приятно шагать рядом с хорошо сложенным натурщиком, о теле которого мечтала почти весь семестр. И вот он идет рядом, осведомленный о моей жизни, такой теплый, такой... желанный.
- Ну, всё, пришли, - сказала Андрей, когда мы остановились у парадной моего общежития.
- Пришли, - повторила я не имея ни малейшего желания отпускать его.
Он мялся, не зная что делать дальше. Почесав под ушанкой затылок, он протянул ко мне руки и приподнял воротник моего пальто:
- Постарайся больше не расстраиваться так сильно, и не плакать так горько из-за мужчин, которые тебя не заслуживают.
- Хорошо, не буду, - угрюмо буркнула я.
Вспомнила о том, что его перчатки и шарф были всё ещё на мне. Сняла с себя мужские аксессуары, которые были мне велики, и вернула хозяину.
- Благодарю за то, что согрел.
- Главное, чтобы ты не заболела. Ну, мне пора, - он протянул мне для пожатия свою ладонь.
- Уже уходишь? - я разочарованно положила пальцы в его горячую ладонь.
- Да, мне нужно идти.
Я опустила глаза и повернулась в сторону парадной.
- Тогда, прощай, - сделала первый шаг.
Андрей резко схватил меня за плечи, развернул к себе, прижал и горячо зашептал в лицо. Его дыхание обдавало жаром щеки и лоб.
- Эх, дурочка ты ещё совсем. Если бы я не был в отношениях с Галей, я бы забрал тебя себе и никому не отдал. Рядом со мной ты никогда не пролила бы ни одной слезинки. Но, у меня есть Галя...
Он коснулся губами кончика моего носа, легонько оттолкнул от себя, подхватил на руки собачонку и ушел прочь. Я стояла и смотрела ему в след, не зная радоваться мне, или плакать. А снег всё кружился, заметая его следы...