Спор этот в любом случае не мог закончиться моей победой, как бы я не оправдывалась, у консьержки всегда находилось гораздо больше аргументов, чем у жильцов объяснений.
– Мом Фанни, мне на работу нужно, – заныла я, прекрасно понимая, что живой меня выпустят в лучшем случае спустя час. – Я опаздываю.
– А! Значит, твоя работа – это важно, а моя – так себе? – пошла на следующий виток обвинений гоблинша. Она отошла от двери, грозно наступая на меня.
Это мой шанс! Хватит терпеть несправедливые нападки, иначе еще немножко и я опоздаю на дилижанс.
– Мом Фанни, вы забываетесь! В ваши обязанности входит следить за своевременной активацией магической уборки, но никак не отчитывать жильцов…
– Вот как заговорила, бесстыдница! – возопила оскорбленная гоблинша, замахиваясь на меня метлой. Однако я ее уже не слушала, ринувшись в освободившийся дверной проем. Вот он миленький, буквально в двух шагах.
Свобода была так близка! Но, словно в насмешку, в этот момент в дом входил один из жильцов. Арм Вавви. Молодой человек был высок и широкоплеч, симпатичен и богат, однако, как на зло, с соседями отношений не поддерживал, и вообще вел себя невероятно высокомерно и холодно, поэтому на роль жениха или хотя бы приятеля совершенно не подходил. А жаль.
Именно в него я и впечаталась со всего разбегу.
– Попалась! – ухватилась за мой рукав консьержка, победоносно тряся, словно ожидая, что с него, как с елки, пряники посыплются. – Есть правда на белом свете!
– Отпустите немедленно! – рассвирепела я, осознавая, что сегодня мне придется добираться до работы с несколькими пересадками вместо удобного дилижанса. А за опоздание в самый важный для ювелирного дома день с меня снимут никак не меньше половины премии.
– Что здесь происходит? – вмешался Арм Вавви, звучно стукнув тростью по полу. Похоже, его утомила наша перепалка.
– Эта бесстыдница намусорила в нашем доме и огрызается на мои замечания! – тут же нажаловалась на меня гоблинша, обрадовавшись новому слушателю.
– Ничего подобного! А ваши замечания я вовсе не обязана слушать, особенно по утрам, когда обычные служащие спешат на работу! – воспользовавшись присутствием соседа, при котором консьержка вряд ли позволила бы себе лишнее, я дернулась и вырвала рукав из цепких узловатых пальцев гоблинши. После чего стремглав бросилась на выход.
Беда, что Арм Вавви не сориентировался так же быстро, как и я. Сосед не подумал посторониться, и я застряла между ним и косяком своей излишне широкой филейной частью. Опасаясь, что мом Фанни сейчас снова меня сцапает, я рванула изо всех сил. «Оказаться на улице, срочно!» – стучало в висках. В тот же момент Арм Вавви понял, что для нас двоих в дверном проеме нет места и отодвинулся, освобождая мою «пятую точку», на которую, перекувыркнувшись через голову, я и приземлилась. Прямиком в сугроб, собранный до того гоблиншей. Эх, Яна, с утра пьяна. Как же я так?
– Вы видели, видели, что она творит? Я только вот прибрала перед подъездом! Начистила дорожки. А эта… Эта… Она весь снег разбросала перед порогом! – верещала мне вдогонку консьержка. В то время как я улепетывала на четвереньках подальше от дома.
Когда до меня дошло, что на двух конечностях получится бежать быстрее, то уже преодолела половину расстояния до станции. Во даю!
Стычка с консьержкой, конечно, оказалась пренеприятнейшей. Но настроения, как о том мечтала мом Фанни, мне не испортила. Подумаешь, кто-то немного поворчал, не в первый раз, бывает. Главное вечером суметь проскользнуть домой незамеченной гоблиншей, улицы в зимнее время – не самое лучшее место для ночевки. Но я что-нибудь обязательно придумаю! Жаль, конечно, что Арм Вавви стал свидетелем моего позора. Впрочем, какая мне разница, он со мной за все время, пока живем в одном доме, ни разу не поздоровался. Сомневаюсь, что он вообще подозревает о моем существовании.
На последнем издыхании я добежала до станции, постоянно поскальзываясь и норовя свалиться с высоких каблуков. Только собиралась чуть передохнуть, даже нашла взглядом дерево, на которое можно было бы привалиться плечом, как заметила свой дилижанс. Он покидал станцию. Без меня!
Новый забег, и я почти у цели. Сил кричать вознице, чтобы притормозил, не было. Я лишь рвано выдыхала облачка пара да слегка постанывала, поскальзываясь на своих высоких каблучищах. По вискам и спине текли ручейки пота, колени предательски подкашивались, лишний вес в забеге также не помогал, но я упорно перебирала ногами.
Мои усилия оказались не напрасны. Я поравнялась с экипажем, в котором сидели удивленные пассажиры, даже не подумавшие оказать помощь и попросить осадить лошадей. Наконец, один гном протянул ко мне острый конец своего зонта. Почему-то я подумала, что таким образом сердобольный старик решил подсобить, и уцепилась за трость.