— Здорово мужики! — здороваются все за руки, — помощь нужна?
— Да нет уже, — отвечает тот, что в форме охраны, — уже почти закончили.
— Не поможете мне с елкой? Я заплачу, — обращаюсь все к тому же с формой, те другие двое тоже отзываются.
— За бесплатно поможем, — смеемся, — тоже жена нагрузила?
— Нет, круче, — ржем, — там коллектив будет, будем отмечать НГ вместе.
— Да, это посерьезнее, ну сейчас, занесем последние ящики и к тебе.
Никогда бы не подумал, что придется вот так обращаться к незнакомым мне людям, и что странно, мужики не бедные, раз в таком комплексе отдыхать собрались, рвутся помочь. Они быстро заносят в дом ящики, скорей всего с продуктами, напитками.
— Виталий, — протягивает мне один из них руку, — Яша, — следом другой, — Антон, — охрана.
— Я Герман, рад знакомству.
С большим усилием и совместным трудом мы заносим в дом елку, где во всю уже пахнет печеным. Распутываем от веревок, расправляем зансенжанные ветки. Стоит, красивая. Снег потихоньку сыпется с нее на пол. И тает.
Прощаемся с мужчинами, обещаем друг другу, что обязательно встретимся завтра ночью и отметим поднятие елки. Ржем и расходимся.
Моя Алена, ну в смысле мой работник, во всю увлеченная тортом, не обращает внимания на меня. И даже не вышла к нам, когда елку заносили. И слава Богу, что не вышла. Потому как она переоделась в свои вещи, джинсы и футболка, в которой отчетливо видны торчащие соски. Без лифчика, вся в муке, на волосах, на щеках, повсюду на ней и кругом мука.
— Ничего не говорите, даже не комментируйте! — я вообще и не собирался что-то говорить, я просто стою как истукан, в открытую пялюсь на ее соски и глотаю слюни, — и чай себе можете делать сами.
— Я бы… что-нибудь покруче чая хочу, — например трахнуть тебя, это я конечно не озвучиваю.
— Не знаю что вы хотите, но доам ваш, берите что хотите.
— Прям таки, что хочу?
— Вы у меня спрашиваете?
— Ну мы тут с тобой вдвоем, вроде, никого больше нет. И можно уже на ты, — потираю руки и подхожу вплотную, впечатывая ее в кухонный шкаф, — когда мы с тобой вдвоем. Вкусно пахнешь, — касаюсь кончиком носа ее щеки.
— Что вы делаете?
— Ты же сказала все, что хочешь, — упирается ладонями мне в грудь, пытается оттолкнуть.
— Я не знаю, что вы имеете ввиду.
— Что имею, то и хочу ввести, Алена, — пытаюсь коснуться ее губ, но она отворачивается во время, не оставляет попытки оттолкнуть меня, но я как бетонная стена. Член уже каменный. А что? Мы тут вдвоем, никто не мешает, почему бы не доставить друг другу удовольствие?! — ты красивая и соски твои соблазнительные, хочется полизать.
— Вы озабоченный, извращенец, — она краснеет. Таймер на духовке срабатывает, Алена пользуется моментом, отталкивает.
— Не подходите ко мне больше!
— Не указывай мне больше! — она достает из духовки готовый корж, не умело перекладывает на противень другой, уже раскатанный корж, ставит в духовку и устанавливается таймер. Подходит к столу, берет шарик из теста и начинает раскатывать. На столе много шариков, ей точно до утра их печь. А я точно озабоченный, смотрю за каждым ее шагом, особенно когда она наклоняется, к духовке, не упускаю возможности пускать слюни по ее аппетитной попке.
— Алена, — сглатываю, — сколько по времени печется один корж?
— Хотите помочь?
— Я же сказал, давай на ТЫ.
— Какая тебе разница?
— Хочу знать, — большая разница, хочу узнать успею ли я тебя трахнуть? Это думаю про себя.
— Один корж печется семь минут.
— Сколько тут коржей?
— Считайте. И закажите сюда доставку молока, раз вы ехать не хотите.
— Опять молоко? Алена, — шагаю к ней, она от меня, со скалкой в руке, выглядит опасно, но я смеюсь, — положи эту штуку.
— Вы за кого меня принимаете?
— За красивую девушку. Ты мне нравишься, — говорю то, о чем даже не думал. Но она правда красивая, секси.
— Если вы думаете, что я буду вас целовать, только потому что вы мой начальник, вы ошибаетесь.
— Ты будешь меня не только целовать, — подмигиваю. А что мне сделать, если я на ней подвис? Мне не пятнадцать лет, и ей тоже, чтобы в прятки играть. Мы взрослые люди.
— Размечтался. Извращенец. Не подходите ко мне, а то ударю.
— Верю, — смеюсь и отхожу, поправляю стояк, незаметно для нее, я все же не маньяк, — не бойся, я без твоего согласия не притронусь к тебе.
— Ну вот и славно. Можете заказать молоко и идти спать!