– Каких только заболеваний люди не придумают, – продолжал потешаться он. – Дай мне верхушку. Мама говорила, что крепить ее должен мужчина.
– Моя мама тоже так считает, – согласилась она. – Держи. А я, как положено, буду благоговеть в сторонке, пока ты исполняешь завещанный предками ритуал. И начну наивно верить, что ты все же рад празднику.
– Я реально рад, – уже серьезнее подтвердил Олег, цепляя звезду на верхушку елки. – Просто мне уже пять лет выпадает справлять Новый год на работе. А там елки хилые, украшены традиционно вещдоками.
– Но в этом году ты точно отметишь его дома, – напомнила Хель совершенно без насмешек.
– Не поверишь, но я ничуть по этому поводу не расстраиваюсь, – уверил ее полицейский.
Олег на самом деле радовался. В его нынешней ситуации Новый год дома был практически единственным светлым моментом.
О том, что по городу ходит какой-то очередной жуткий штамм гриппа, Олег слышал еще месяца два назад. По внутренним сводкам полиции, этой новой чумой переболело уже 70 процентов управления. В отделе специальных расследований, то есть в команде Олега, пока «отличился» только Витька, обожавший спорт и здоровый образ жизни. Его начальник всегда подозревал, что от ЗОЖ одни проблемы.
Но вот две недели назад, когда зима вдруг решила взять кратковременный отпуск и на улице весь снег превратился в мерзкую ледяную хлябь, отдел выезжал на очередное место преступления в городской парк. И именно там, простояв минут двадцать в бескрайней луже, полицейский, естественно, основательно промочил ноги. Конечно, оказалось, что именно в тот день зима решила вернуться из отпуска, и к вечеру подморозило. Олег, придя домой, чувствовал себя снеговиком в штиблетах. А ночью Хель уже вызывала «Скорую помощь». Градусник бил тревогу, уверяя, что у полицейского температура тела выше 39 градусов.
Следующие два дня он помнил смутно. Потом стали помогать лекарства, и Олег получал небольшие передышки между очередными скачками температуры. Короче, грипп подкрался незаметно.
Вообще, Новый год дома был для Олега не единственным поводом для радости. Он, втайне от Хель, гордился собой, что все эти две недели болезни был просто идеальным пациентом. Полицейский ни разу не устроил своей подруге жизни спектакля из серии: «Брось меня, зачем я тебе такой немощный нужен». А еще – он не капризничал, послушно подставлял Алисе зад для очередного укола, глотал таблетки и любую еду. Пусть вкуса Олег все равно не разбирал, потому что болезнь каким-то образом парализовала вкусовые рецепторы и обоняние, но полицейский знал, что его подруга всегда отлично готовит.
Неделю назад ему стало легче, температура не повышалась больше 37,4. Зато теперь Олег чувствовал себя беспомощным младенцем. Но при этом он все равно самостоятельно посещал ванную и туалет и даже стал спускаться вниз на кухню за едой. А последние два дня он мог часа три что-то делать в доме, общаться со своими подчиненными по скайпу, даже вроде бы помог им что-то раскрыть. Алиса иронично заметила, что теперь им придется обзавестись оранжереей с орхидеями, чтобы дополнить его новый образ Ниро Вульфа. Только после пиков активности Олег вдруг засыпал, как сегодня на диване. Но это уже можно пережить.
– Елка выглядит пристойно, – решил он, обмотав верхнюю часть деревца еще одной гирляндой. – Теперь будем обсуждать меню или сделаем еще что-то для обустройства дома? По твоему личному фэншуй что и куда надо ставить?
– Лучше всего сейчас поставить еду на стол, – решила Алиса. – Тут поедим или на кухне?
– Там, – с достоинством ответил полицейский. – Мне надо возвращаться в форму. Развеяться хоть немного.
– Кстати, я против фэншуй, – заметила девушка, направляясь в самое уютное помещение в этом доме. – Не люблю всякую эзотерику.
– О! – Олег вернулся к любимому ироничному тону. – Нам с тобой только эзотерики и не хватает. Как раз между моими спонтанными объятиями с погибшей бывшей невестой и твоими пророческими кошмарами.
– Пророческие кошмары? – Алиса усмехнулась, ставя разогревать в микроволновку кусок рыбника. – Звучит даже поэтично. Слишком поэтично для моих снов.
– Они вернулись? – тут же нахмурился Олег, накрывая на стол.
– Нет, все нормально, – ровно отозвалась она. – Просто я не могу не задумываться над тем, что на том пляже, где обосновались после смерти Ванька и Мышка, хватит места минимум человек на пять. Это напрягает.
– Более чем, – согласился Олег. Он сам частенько об этом думал. Его бесили кошмары Хель, потому что он по-прежнему не мог ничего сделать, чтобы они не возвращались. – Но с другой стороны… У нас не так много претендентов на посещение этого пляжа. Ну, кто из твоих друзей может влезть в неприятности? Анька? Она сама кого хочешь отправит куда угодно. Можем все-таки вернуть ей ружье. Так будет спокойнее.