- Да, Мибучи-сан, – поклонился Куроко.
- Послушай, может, тебе выпить? – спросил Лео у Касамацу, когда стажёр скрылся. – У меня есть в загашнике подарки для Сей-чана на юбилей редакции, который был в октябре. Неплохой вискарь, надо сказать…
- Я не пью, – вздохнул Касамацу так, будто это действительно был единственный выход из положения, которого он был лишён.
***
Телефон зазвонил неожиданно, прервав впечатляющий рифф в одной из песен Loudness, и Касамацу, доселе изучавший популярные сайты в категории «вопрос-ответ» на предмет редких и исключительно реалистичных вопросов, увидев на экране смартфона фото сына, мгновенно нажал «ответить».
- Да, Ёширо, – проговорил он. – Что-то случилось?
Почему-то в последнее время звонки сына вызывали беспокойство. До дрожи и холодеющих кончиков пальцев. Может быть, потому что, живя отдельно от Ёширо, он просто не мог быть в курсе всей его жизни: как прошёл день в детском саду, хвалил ли его воспитатель, кто победил в эстафете на спортивном занятии. А недостаток информации всегда порождал у имевшего насущную потребность всё контролировать Юкио дискомфорт и тревогу.
- Нет, – проговорил сын в трубку. – Папа, забери меня сегодня ты, пожалуйста.
- Почему? Мама задерживается на работе и за тобой некому прийти? – принялся допытываться Юкио.
- Нет, – ответил Ёширо и замолчал. – Мама хочет вечером везти меня к своей подруге, – добавил он после небольшой паузы. – Я не хочу. Я лучше побуду у тебя, можно?
- Сын, я сегодня работаю допоздна, – покаялся Юкио. – Я не смогу поиграть с тобой в бейсбол и приглядеть за тобой. Может, всё не так плохо, а? Мамина подруга – это Такеда-сан?
- Угу, – вздохнул ребёнок.
- Ну так у неё всегда бывают дома булочки и роллы с корицей, помнишь? – попытался обрисовать преимущества Юкио. – Может, тебе всё-таки сегодня съездить, а завтра я сдам материал, и мы сможем с тобой сходить в кино на «Звёздные войны» или что там сейчас идёт? А потом поесть лапши. Как думаешь?
Ребёнок молчал несколько секунд, затем засопел в трубку.
- Хорошо, папа, – послышалось потом, – только завтра ты приезжай, хорошо?
- Обязательно. Я даю тебе слово! – нахмурился Касамацу, открыв совершенно пустой файл с даже не начатой статьёй. – Завтра я обязательно к тебе приеду. Ну, не грустишь?
- Нет, – всхлипнул Ёширо, и Юкио снова услышал сосредоточенное сопение, которое могло означать только то, что сынишка держится из последних сил, чтобы не разреветься в голос.
- Ну… Сын… – Касамацу вскочил со стула и прошёлся по отсеку. Слёзы, женские, а в особенности – детские, вводили его в состояние, близкое к панике. – Ты чего?
- Я не люблю Такеду-сан! – раскапризничался ребёнок. – Она говорит маме, что она правильно сделала, что с тобой поругалась. Я не хочу к Такеде-сан! Пожалуйста, папа…
- Я выезжаю, – мгновенно забыв о статье, разводе и обо всём на свете, проговорил Касамацу, схватив со спинки стула куртку. – Предупреди Киёко-сан, что я заберу тебя через полчаса. Хорошо?
- Да, пап, я жду! – мигом расцвёл ребёнок.
***
Провести Ёширо через пост охраны и стойку регистрации бизнес-центра было не такой уж большой проблемой, по сравнению с тем, что мог ему сказать, а ещё того хуже – сделать, Акаши, узнай он, что в редакции ребёнок. Но…
- Мидорима сказал бы, что у тебя сегодня удачный день, – скептически изрёк Лео. – Сей-чан уехал на встречу со спонсором, а потом у него деловой ужин. Так что его не будет до завтрашнего утра. Если бы он увидел, могло бы произойти страшное. И непоправимое.
- Послушай, я не мог его не забрать, – вздохнул Касамацу, притянув за руку мгновенно застеснявшегося Ёширо. – Так что это был оправданный риск.
- Хорошо, что Ханамия изволил сегодня работать из дома, – Лео оглянулся по сторонам. – Продал бы ведь с потрохами. И главный болтун всея «Отоко» опробует с Мидоримой их, цитирую, «фердипердозную идею», так что, можно сказать, зелёный свет.
- Спасибо, Мибучи, – Касамацу поклонился и застыл на несколько секунд.
- Ладно, брось, – отмахнулся Лео. – Ты мне только вот что скажи: как ты собираешься работать? Сакурай сегодня уже вздыхал с утра, что ты ничего ему так и не отдал, а срок завтра к обеду…
- Я буду тихо сидеть, – пообещал мальчишка, снимая с плеч небольшой рюкзачок. – У меня есть раскраски и магнитный конструктор про космические корабли. Я не буду папе мешать.
- А у меня есть идея, – Лео многозначительно улыбнулся. – Куроко! – ангельским голосом позвал он как раз проходившего мимо с архивными папками стажёра.
- Да, Мибучи-сан, – Куроко подошёл к их мини-группе и вежливо поклонился, еле-еле удерживая четыре огромные папки.
- Вот это Касамацу Ёширо-кун, – представил Лео. – Не мог бы ты за ним приглядеть, пожалуйста, пока его папа закончит работу над статьёй?
- Конечно, Мибучи-сан, я ведь не хочу до конца стажировки бегать за кофе и булочками, – едва заметно улыбнулся Куроко, пристроив многострадальные папки на столе.
- Как мне нравятся стажёры, которые быстро учатся на ошибках, – улыбнулся в ответ Лео. – Ёширо-кун, это Куроко, наш стажёр, он будет тебя развлекать до вечера, – распорядился он, и мальчишка доверчиво протянул Куроко руку. – А теперь пойдём перекусим, Мурасакибара сегодня превзошёл сам себя.
- Куроко-сан, – проговорил мальчик, когда Лео придерживал им дверь кафетерия. – А кто такой этот Сей-чан и почему нельзя, чтобы он видел меня у папы на работе? Он что, они-ёкай и ест детей?
- О нет, молодой человек, – усмехнулся Лео. – Я знаю Сей-чана уже больше десяти лет, и, поверь мне, он не съел за это время ни одного ребёнка, – успокоил он, – разве что понадкусывал.
- Мибучи-сан, – укоризненно проговорил Куроко, взглядом указав на расширившиеся от испуга глаза ребёнка.
- Шучу-шучу, – мгновенно замахал руками Лео. – Он кусает только взрослых, – иронично добавил он вполголоса, отвернувшись в сторону.
- Мибучи-сан, – так же тихо возразил Куроко.
- Какой ты нудный, – фыркнул Лео.
- Просто не нужно говорить такое при ребёнке, это может навредить нежной детской психике, – назидательно проговорил стажёр, отпустив Ёширо посмотреть, как Мурасакибара готовит горячий шоколад. – Хотя теория с ёкаем очень интересная, – добавил он, убедившись, что мальчик отошёл на достаточное расстояние.
- Твоё счастье, что я не Ханамия и ничего не скажу Сей-чану, – усмехнулся Лео и получил в ответ едва заметную улыбку стажёра.
***
Касамацу пытался написать что-то уже третий час. Рабочий день уже закончился, и вся редакция, пользуясь отсутствием босса, разошлась по домам, едва минуло шесть вечера. Остались только он, приводивший в порядок счета перед концом года Мибучи, сидевший в своём закутке в ожидании его статьи Сакурай, склонившийся над какими-то листками, да Куроко, игравший с Ёширо в конструктор в соседнем отсеке. Касамацу силился сосредоточиться, но в голову лезли далеко не вопросы читателей и ответы, призванные наладить их взаимоотношения с противоположным полом, а, например, холодный голос Минори в трубке, когда он звонил ей, чтобы предупредить, что заберёт Ёширо, и бумаги на развод, которые она прислала вчера вечером со своим адвокатом.
Касамацу сжал кулаки. Теперь, когда он получил эти бумаги, развод показался каким-то неизбежным и неотвратимым. И стало до рези в глазах явным ощущение, что всё это время он надеялся, что всё наладится. Что Минори позвонит и скажет, что ошиблась, что попросит вернуться. Что не придётся продавать дом и решать как-то вопрос с ипотечным кредитом. Что он снова сможет играть с Ёширо каждый день. Касамацу откинулся на спинку офисного кресла и зажмурился.