Новогодний подарок из глухого леса
- По-ра, - сказал Кеша и потерся клювом о клетку. – Утро!
Валерия потянулась и почувствовала боль в спине. И не только в спине. Болело все тело, и оно было уже немолодым.
Так сколько ей лет стукнуло? Сорок пять, баба ягодка опять. Какая там ягодка?
Устала она от жизни, моченьки нет. С тех пор как сыновья в город из их поселка подались, не стало Лере покоя. Сердце болит за детей, одиночество заело и быт деревенский.
Много женщин на селе одиноких, надо бы и ей смириться, да не может. На улицу посмотреть боится, вдруг чье лицо в окне увидит. Трусиха.
А вчера медсестра Надя похвалилась, что жениха нашла. Надя молодая, тридцать ей.
Лера спустила ноги на прикроватный коврик, поежилась. Темень то какая, декабрь, а ей в школу идти надо, балбесов юных учить. Не любит нынешнее поколение русский язык и читать не любит. Черт знает на чем разговаривают. Придумал же кто-то этот олбанский!
Женщина подошла к печке, бросила в нее пару поленьев. Остатки огня с жадностью подхватили долгожданное угощение, зашептали жалостливые слова.
Как же тяжело ей колоть дрова, носить воду, топить баню, а ведь городской была. Говорила мама, чтобы по институтскому распределению из родного города не уезжала, да романтики захотелось. А здесь и парня встретила, поженились, детей нажили. Только укатил муж по вахте на север и пропал. Другую нашел, жене развод дал. Алименты платил по копейке, а Лера все удивлялась, что зарплаты на севере маленькие. Он же перед новой женой выкаблучивался.
Накормив попугая, Валерия накинула старую шубейку и вышла во двор. Овчар Полкан выбежал из будки и заскулил, а когда хозяйка наполнила его миску кашей, начал жадно чавкать.
Недалеко, на фоне искрящегося в сумраке снега, темнел лес, вот этого то леса она больше всего и боялась.
На работу женщина прибыла вовремя, и как только отвела уроки, мгла снова опустилась на землю, поглотив ее суровую российскую красоту. Запуржило. И снова надо пробираться по вздрагивающим от ног сугробам в неуютную избу на окраине.
Устала. А еще Новый год на носу, одной придется его встречать. Так и не смогла с сельчанами сойтись, разговаривают с ней приветливо, даже заискивают, а в гости не зовут. У кого мужья имеются, ревнуют, безмужние своим кругом собираются. Нет Валерии места в поселке, в город бы уехала, да мама умерла, за ней папа преставился. Квартиру государство забрало, не успела Лера в ней прописаться.
Полкан радостно завилял хвостом, увидев хозяйку, и Лера подумала, что он у нее и есть один-единственный на свете родной человек. В том, что собаки все понимают и умеют любить, женщина не сомневалась.
Один-единственный…. Сыновья в общежитии живут, учатся, подрабатывают. Не на что им к матери приехать, концы с концами еле сводят. А потому Валерия им каждый месяц копеечку посылает. А для того, чтобы эту копеечку выслать, надо огород содержать. С него и кормится.
Женщина развязала собаку и пошла в дом, Полкан поплелся за ней и удивился, когда перед ним не закрыли дверь.
- Заходи, - ласково пригласила овчарку хозяйка, - будешь теперь в горнице проживать.
Ночевали вместе – человек, попугай и пес. Валерия успокоилась и подумала, что чувствуя рядом лохматого друга, она уже не боится ночных шорохов.
Наступило тридцатое декабря. Лера пришла домой усталая, но довольная. Отвела елочные празднества, впереди несколько дней отдыха. Отлежится, книжки почитает.
Полкан уже освоил половичок возле двери. Он лежал, положив тяжелую голову на мощные лапы и преданно смотрел на хозяйку.
«Жаль, Пушок пропал, - вздохнула Валерия. – Предлагали другого кота взять, но не смогла. Предательство это. Вдруг вернется еще!»
Ночь прошла быстро, утро встретило женщину сверкающим, совсем не зимним, солнцем.
Валерия сладко зевнула и пошла топить печь. В дверь заскреблись. Женщина открыла ее и увидела большого белоснежного кота. Он ежился от холода и жалобно мяукал.
- А вот и мой подарок, - улыбнулась Лера. – Заходи.
«Прости меня, Пушок», - вздохнула она и перекрестилась.
В холодильнике было негусто, но женщина знала, что она поставит на праздничный стол. И еще знала, чем накормит своих подопечных.
- Теперь нас четверо, - сказала она Полкану, - ты – старший. Младших не обижать!
Пес тявкнул и состроил умильную рожицу. А потом покосился на нового члена семьи и одобрительно закивал добродушной улыбчивой мордой. Кот лег возле печки и задремал.
После обеда солнце скрылось, пошел снег. Пушистыми, большими белыми хлопьями он ложился на землю, покрывая ее обнаженную грудь пуховой периной, и земля замирала от восторга.