Нервно.
Нет, не нервно.
Смущённо.
Ни за что, блять.
Абсолютно нет.
— Убери руку, детка, – говорю я, делая один шаг вперёд, между нами всё ещё несколько футов. Рука опускается, и я снимаю пиджак с костюма, бросая его в угол, прежде чем приступить к запонкам. Они со звоном падают на пол, а мои глаза остаются на Эбигейл. — Ты не делаешь этого здесь. Не со мной. Если я добьюсь своего, то никогда. Но не здесь, – говорю я, начиная расстёгивать пуговицы на рубашке.
— Что?
— Прикрывать себя. Ты согласилась, что ты моя. Это тело – моё. Мне это тело чертовски нравится. Я не буду иметь дело с тем, что ты прячешь его от меня. – Её глаза расширяются, и мне тоже нравится этот взгляд. Удивление, искреннее и всепоглощающее.
— Дэмиен, я просто... У меня животик.
— Мне всё равно. – Я чётко произношу каждое слово, давая понять, что подразумеваю под ними. — Мне всё равно, что ты думаешь, хотя я планирую изменить это мышление. Мне всё равно, что тебе сказали и кто это сказал. Если я услышу это от тебя, я разозлюсь. – Её голова наклоняется в сторону, локоны падают на плечо, и она смотрит на меня "будь серьёзен" взглядом.
— Дэмиен, я не та девушка, которой нужно делать комплименты, чтобы я тебя трахнула. – Её руки опустились на бёдра, её дерзкий настрой снова проглядывает, и, чёрт, эта часть мне тоже нравится.
— Я знаю это. – На её лице отражается замешательство. Боже, её так легко читать. Каждая мысль и эмоция играет на её лице, когда её стены опущены. — Я не тот человек, который раздаёт комплименты, чтобы потешить твоё самолюбие, Эбигейл. Я думал, ты это понимаешь. – Мои руки двигаются, расстёгивая ремень, затем пуговицу на брюках, затем ширинку. Её глаза следят за мной всё это время. — Ты великолепна. Мечта. Если бы ты мне позволила, я бы взял свой телефон, сделал фотографии и дрочил бы на них каждую ночь, когда не мог бы войти в тебя. – Её язык высовывается, облизывая губы.
Нервно, да, но и интрига.
Я улыбаюсь.
— Не сегодня, rubia. Но в другую ночь... – Я позволил своему голосу прерваться, позволив возможности повиснуть между нами. — Независимо от этого, ты не прячешься от меня. – Брюки падают на пол, и я снимаю обувь, пока не закрываю расстояние между нами.
Когда я был всего в футе от неё, когда я чувствовал её нервное, предвкушающее дыхание на своей коже, я положил руку ей на живот. Её глаза расширяются в панике, и я касаюсь мягкой кожи, но я просто качаю головой в жесте "нет", а затем медленно поднимаюсь вверх.
— Моя, – говорю я, двигаясь вверх по её узкой талии, где я могу чувствовать каждый её вздох, вверх между грудей. Эта рука двигается, средний палец проникает под верхнюю часть кружевных чашечек и тянет вниз, пока её грудь не освобождается. Моя рука обхватывает её, большой палец ласкает твёрдый сосок, когда она делает быстрый вдох. — Моя, – говорю я, затем повторяю процесс другой рукой. — Моя, – повторяю я. Я смотрю в её широкие голубые глаза и улыбаюсь, прежде чем обхватить её рукой за талию и притянуть к себе.
— Если мы сделаем это, оно будет моим. Это тело – моё. Если ты попытаешься скрыть его от меня, я не буду счастлив, – говорю я ей в губы, касаясь кожи.
Она не отвечает, просто смотрит на меня широко раскрытыми глазами.
— Ты понимаешь, Эбигейл?
— Да, Дэмиен, – говорит она с придыханием, и я улыбаюсь.
— Хорошая девочка, – шепчу я, наблюдая, как расширяются её зрачки при этих словах, и когда я целую её, на моих губах играет улыбка. Поцелуй не сладкий. Он не наполнен улыбкой. Он состоит из зубов, языков, тяжёлого дыхания и розовых ногтей, впивающихся в мои плечи, прежде чем я отодвигаю её назад, прижимаю к изножью кровати и толкаю вниз. Она сидит там, откинувшись на локти, и охренеть, как эта женщина выглядит как у себя дома в моём пространстве. Она улыбается соблазнительной улыбкой, словно любая унция стеснения вылетела в окно, и мне это тоже нравится.
Медленно, наблюдая за ней, я делаю один, два шага назад, чтобы полюбоваться ею, и я не упускаю того, как она использует это расстояние, чтобы позволить своим глазам блуждать по мне, особенно когда я сдвигаю свои боксеры вниз, толкая их, пока они не падают на пол. Затем её маленький язычок высовывается, облизывая её полные губы, пока она пристально смотрит.
Она – сахар и пряности, и мне не терпится узнать, такова ли она на вкус.
Стоя на коленях у изножья кровати, я провожу пальцем по центру кружева, чувствуя, что ткань уже влажная, и прислушиваясь к слабому свисту воздуха, который выходит из её легких при этом движении.
— Боже, ты выглядишь такой красивой, всё разложено для меня, как на моём собственном пиру, – говорю я, проводя пальцем вверх и вниз по линии, где, как я знаю, она уже намокла. Мой палец перемещается к линии между тканью и её кожей, пробегая вниз, где её бедро встречается с её киской, подтверждая, что она уже намокла. — Я не могу больше ждать ни секунды, чтобы узнать, какова ты на вкус.
— Это не... Дэмиен...
— Я собираюсь съесть эту киску, Эбигейл, – говорю я, большим пальцем цепляя трусики и оттягивая их в сторону, пока она не предстанет передо мной.
Господи Иисусе. Совершенство. Мой член покачивается в знак согласия.
— Я не думаю... – Я перестаю пялится на её рай и перевожу глаза на её тело, сиськи всё ещё свободны от чашечек лифчика, локти на кровати, светлые волосы каскадом падают на матрас.
— Кто-нибудь когда-нибудь лизал тебя здесь? – спрашиваю я, проводя пальцем по её центру, захватывая влагу. Когда я достигаю вершины, я нежно обвожу её набухший клитор, и все её тело дрожит, а с губ срывается хныканье. — Ответь мне.
Она качает головой.
— Никто? – спрашиваю я, изогнув бровь.
— Это... Мужчинам это не нравится. – Я останавливаюсь, уставившись на неё, чтобы понять, серьёзно ли она говорит. Её губа снова зажата между зубами, самоуверенная вуаль спадает и обнажает ту неуверенную сторону, которую я видел раньше.
Надо над этим поработать.
— Мальчикам, возможно, нет, детка. Но мужчинам? Мужчины любят, когда женщина выкрикивает их имя, пока их голова находится между её ног. – Снова дрожь во всём теле, и зубы покидают её губу, когда она делает дрожащий вдох.
— Хорошо?
Как бы мне ни хотелось, я не буду этого делать, если ей это не нравится.
Даже если, пропустив эту часть, убьёт меня.
Но потом я вижу это – крошечный, сладкий кивок её головы, её подбородок чуть опускается вниз, и это всё, что мне нужно для уверенности, чтобы опустить голову вниз, прижаться к ней языком и провести им от её отверстия до её клитора, посасывая чувствительную точку на вершине.
Её руки ослабевают, и она громко и глубоко стонет, падая спиной на кровать. Мой язык быстро щёлкает по её клитору, и её голос становится громче, когда она отрывает спину от кровати, выгибаясь так, как я хотел бы наблюдать.
— Господи, блять, Дэмиен! – кричит она. Моё имя на её губах заставляет меня потянуться вниз, поглаживая свободной рукой свой член. Я продолжаю есть её, трахая её киску языком, пока мой нос теребит её клитор, затем перемещаюсь вверх, чтобы снова пососать её клитор. Она бормочет, стонет, пытаясь притянуть меня ближе и прижаться самой. Уголком глаза я замечаю, как её рука движется вверх, затем обратно к кровати, нерешительно.
Я знаю, чего она хочет.
Я убираю руку со своего члена, хватаю её запястье и двигаю им, пока оно не упирается в мою голову. Мгновенно её пальцы обвивают пряди моих волос и нажимают сильнее, требуя того, что ей нужно.