О чём я только думала?
Это была такая ужасная идея.
Я должна была сидеть на его диване и заказывать еду на вынос, когда он придёт домой. Однако скрыть это невозможно, поэтому я перемещаюсь к плите. Ставя воду закипать, я опускаю взгляд на своё тело, отмечая, что пушистые носки, в которые заправлены мои леггинсы, снова побеждают холод в пальцах ног.
Господи Иисусе, я могла бы хотя бы надеть что-нибудь более сексуальное. Я должна была позволить ему войти в квартиру, где я лежала на его диване в одном лишь плюшевом белье.
Или голой.
Буквально, что угодно было бы лучше, чем...
— Ты приготовила мне ужин? – Его голос раздаётся у меня за спиной, а его рука обхватывает мою талию.
— Это просто... фрикадельки. И соус. Ничего особенного. Я также могу приберечь это, заказать еду на вынос. – Он поворачивает меня, и я стараюсь не смотреть ему в лицо.
— Ты приготовила мне ужин. – Я киваю, и он двигает головой, осматривая своё пространство. — Ты убралась? – Мой желудок опускается.
— Клянусь, я не трогала ничего личного. Просто пропылесосила и прибралась. Я перебрала твою стирку и запустила стиральную машину, но я проверила все бирки, убедилась, что ничего не...
— Господи, rubia, ты постирала мои вещи?
— Я обещаю, это не было странно. Я просто... Я знала, что у тебя были тяжёлые пару дней. – Он опускает свой лоб на мой и вдыхает мой воздух. Сделав шаг назад, он отводит меня от плиты, пока мои бедра не упираются в островную стойку. Несмотря на его тёплую квартиру, мрамор холодный даже через мою плотную толстовку.
— Ужин может подождать? – спрашивает он.
— Что?
— Ужин. Ты сказала, что его можно разогреть. Он может подождать? – Я так растерялась, его запах и близость путают мои мысли.
— Я не... Подождать?
— Тридцать минут, час. Может ли он подождать, Эбигейл? – На этот раз руки на моих бёдрах двигаются, чтобы притянуть меня к нему, и я чувствую его, прижатого к моему животу. У него сильный стояк.
Тепло пробегает по моим венам, и его руки на моих бёдрах хватают меня, поднимая на стойку. Мы почти лицом к лицу, и когда он делает движение, чтобы сократить расстояние между нами, я понимаю, что его твёрдость находится прямо у моего центра.
— О, – говорю я.
— Да, "о". – Его голова опускается вниз, и он покусывает линию моей челюсти, заставляя меня втянуть воздух. — Так ужин может подождать? Чёрт, пятнадцать минут. Это всё, что мне нужно, rubia. – Его нос прослеживает линию моей шеи, и выдыхает мне в ухо. — Я съем тебя прямо здесь, на этой стойке, заставлю выкрикивать моё имя, а потом кончить снова, когда буду трахать тебя стоя.
Я ничего не говорю.
Я не могу ничего сказать.
Я никогда не чувствовала себя так ни с одним мужчиной моего возраста.
Как будто лишние годы сделали этого мужчину диким, помогли ему изучить женское тело, сигналы и тонкие изменения. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что нужно моему, чего оно жаждет и как дать ему это.
— Rubia, ответь мне, – пробормотал он мне на ухо, втягивая мочку в рот и посасывая. Я испускаю дрожащий вздох, потому что больше всего я жажду этот чёртов рот.
— Тебе придётся выключить воду, – говорю я, затем прочищаю горло от возбуждения, которое словно покрывает его. — Она настроена на кипячение. – Он улыбается – не то, что я вижу, а скорее чувствую на своей коже, прежде чем он снова кусает меня, а затем отступает назад, оставляя меня в оцепенении сидеть на стойке.
— Не двигайся, – говорит он, повернувшись спиной, когда я упираюсь руками в стойку, чтобы опуститься. Я замираю на месте, прекрасно осознавая холод подо мной и мою нагретую кожу. Он подходит к плите, поворачивает циферблат до щелчка, а затем возвращается ко мне, снимает пиджак и кладёт его на барный стул.
Мои глаза следят за его руками, когда они переходят к манжетам, расстёгивают пуговицу и переходят на противоположную руку. Медленно он идёт ко мне, развязывая галстук, отбрасывает его в сторону, а затем начинает перебирать пуговицы рубашки. Когда он растягивает последнюю, он всё ещё находится в нескольких футах от меня, и я не могу удержаться, чтобы не продолжить любоваться его видом. Загорелый и совершенный. Он заботится о себе, но и наслаждается собой, и это видно. Мне это чертовски нравится.
Когда между нами остаётся ещё один фут, рубашка полностью спадает с его тела, и он стоит передо мной в одних рабочих брюках, тёмная счастливая полоса, по которой я люблю проводить языком, исчезает в поясе, его эрекция толстая под тканью.
По мне пробегает толчок, огонь, электричество и нужда.
Он улыбается, замечая всё, что делает моё тело, как всегда, прежде чем закрыть брешь. Рука ложится на затылок, захватывает волосы и нежно оттягивает их назад, пока я не поднимаю взгляд на его лицо.
Его губы касаются места между моими бровями, как он любит, затем он целует мои губы, и нежный поцелуй и медленное скольжение его языка по моим разительный контрастирует с тем, что я чувствую.
Рука, не касающаяся моих волос, движется к моему колену, медленно скользит вверх, пока его большой палец не касается шва моих леггинсов, надавливая, и я вздыхаю в его рот, прежде чем он двигается.
— Моя девочка, всегда готова для меня, – шепчет он мне на ухо, прежде чем его рот движется вниз по моей шее, покусывая, облизывая и посасывая.
— Да, – вздохнула я, уже отбросив все мысли, когда его большой палец стал поглаживать мягкими кругами мой клитор. Ткань натирает чувствительную кожу, и я стону, а его зубы кусают место, где моя шея пересекается с плечом.
— Держу пари, ты уже насквозь промокла для меня, да? – Я двигаю бёдрами, извиваюсь, пытаясь заставить его руку делать больше, что угодно, лишь бы приблизить меня к раю.
— Ответь мне. Ты мокрая для меня? – Я не колеблюсь, уже хорошо зная эту игру в послушание и вознаграждение.
— Да, Дэмиен. Я мокрая для тебя. Боже, пожалуйста.
— Пожалуйста, что, детка? - Его большой палец теребит сильнее, и я стону. Я уверена, что могла бы кончить вот так, от его большого пальца на ткани и его рта на моей шее.
— Не останавливайся, – шепчу я, снова выгибаясь, чтобы двигаться вместе с ним, чтобы получить больше.
И, конечно, поскольку Дэмиен никогда не делает того, что я ему говорю, он останавливается, отступая с улыбкой. Но его рука остаётся на моей шее, не давая мне наклониться вперёд.
Всегда оберегает меня.
Как только я устойчива – дуюсь, но устойчива – он засовывает большие пальцы обеих рук за пояс моих леггинсов. — Руки на стойку, детка. Приподними бедра, хорошо? – Я делаю, как он просит, и он тянет чёрную ткань вниз по моим бёдрам, освобождая одну ногу, но не заботясь о другой. Эти руки перемещаются от моих коленей вверх по внутренней стороне бёдер, раздвигая меня, пока я не буду выставлена только для него, холодный воздух ударяет в мою киску и заставляет меня напрячься.
— Боже, моя маленькая шлюшка, без трусиков? – спрашивает он с улыбкой, проводя большим пальцем по моему центру. Я не могу удержаться от стона, когда он тянет влагу вверх, слегка обводя мой клитор.
— Дэмиен...
— Что? Чего ты хочешь, детка?
— Я хочу... тебя. Боже.
— Мой палец? – спрашивает он, затем один палец проскальзывает внутрь, прижимаясь к моей точке G, когда он вынимается обратно.