Моё лицо застывает.
Мир затихает.
Я не слышу ничего, кроме стука своего сердца, ничего, кроме шума крови в ушах.
Кажется, Кэт и Ками замолкают, смотрят на меня, но мои глаза застыли на месте.
— Не может, блять, быть, – говорю я тихим шёпотом, глядя на телефон.
— Что? – спрашивает Ками, глядя на меня.
— Не может, блять, быть, – повторяю я, вставая, шатаясь в своём пьяном состоянии.
— Вау, детка, остынь, пока не упала.
— НЕ МОЖЕТ, БЛЯТЬ, БЫТЬ! – кричу я, поднося телефон ближе к лицу и глядя на него в недоумении.
Не может быть, чтобы мне так везло.
Не может, блять, быть, чтобы это просто упало мне с неба.
— Эбс, в чем дело?
Я смотрю на своих подруг, обе смотрят на меня так, будто боятся, что я достигла следующего уровня своего психического расстройства.
Нет, я только что обеспечила себе лучшую в мире месть, если, конечно, смогу её осуществить.
— Я собираюсь трахнуть его босса, – говорю я, улыбка на моём лице – самое искреннее, что я чувствовала с того несчастного дня, когда Ричард Варфоломей Бенсон вошёл в мою жизнь.
Глава 5
1 Ноября
Эбби
Что это вообще за имя такое – Варфоломей? думаю я про себя, план разворачивается в моей голове.
Мои друзья молчат, когда я сажусь обратно и провожу пальцем вправо, молясь, чтобы этот план сработал.
Я встретила Ричарда, когда мне было двадцать четыре года, и сразу же решила, что он – это то, что мне нужно.
Но до встречи с ним у меня была мелочная черта.
Когда кто-то обижает меня или людей, которых я люблю, я отвечаю им тем же.
Как-то раз Дженни Саттон сказала Келси МакКормик, что моя сестра Ханна – неудачница, потому что бросила колледж.
Я подменила фиолетовый кондиционер, который она использовала в качестве маски для тонирования своего симпатичного блонда, на фиолетовый оттеночный вариант в раздевалке после тренировки группы поддержки.
Он смылся, но не вовремя, так как она потеряла корону выпускного вечера.
А потом было время, когда тот парень из студенческого братства обманул Кэм и разбил ей сердце, став причиной, по которой она больше никогда не доверяет мужчинам. Мы пробрались в его квартиру и положили разрезанные лимоны во все вентиляционные отверстия, где он их не найдёт. Человек не заметит запаха гниющего лимона, но, чёрт возьми, фруктовые мухи обожают эти штуки.
Но когда я встретила того, кто, как я думала, станет моим спутником жизни, я отбросила эту мелочность в сторону. Пришло время повзрослеть, стать взрослой. Взрослые не подсыпают мелкие блёстки в вентиляционные отверстия в машине своего бывшего, чтобы, когда он включит отопление, они разлетались повсюду.
Мелочные, мстительные женщины?
Мы планируем сделать такого рода дерьмо, когда узнаем, что его машина будет в мастерской на следующей неделе, и сделаем это с улыбкой.
— Прости, ты только что сказала, что собираешься трахнуть его босса? – спрашивает Кэт, глядя на меня так, будто я спрыгнула со скалы здравомыслия.
Опять же, она самая здравомыслящая из нас троих.
— О, расскажи мне больше, – говорит Ками, потирая руки.
Кэм не уравновешенная. Ками так и не избавилась от своей мелочной черты, но она также хорошо помнит мою собственную, и она провела четыре года, пытаясь убедить меня выпустить её наружу.
— Это..., – говорю я, поворачивая телефон к результату поиска в Гугл, где указан Дэмиен Мартинес, партнёр-основатель компании «Шмидт и Мартинес» и задница, которую Ричард целовал годами. Я чувствую, как улыбка растягивает моё лицо, и, чёрт возьми, это приятно после ночи слез. — босс Ричарда. Он холост. По словам Ричарда, ему нравятся молодые блондинки. – Ками улыбается, понимая, к чему всё идёт. Кэт выглядит ещё более потерянной.
Мой телефон пикает, и я поворачиваю телефон обратно к себе, уже протрезвев от того, что у меня есть рациональный план. — И я только что с ним совпала, – говорю я, коварная улыбка расползается по моему лицу.
— Заткнись, мать твою, – говорит Ками, её улыбка отражает мою.
— Я не понимаю. Ты собираешься трахнуть его босса? – спрашивает Кэт, сбитая с толку. Я качаю головой, план формируется в моей голове с уверенностью.
— Нет. Ну, да, это будет бонус. Я собираюсь встречаться с его боссом. Я заставлю его босса влюбиться в меня, и я пойду на эту дурацкую Рождественскую вечеринку, на которую Ричард никогда не хотел меня брать, и покажу ему, какую ошибку он совершил, используя Эбигейл Келлер.
— Так ты собираешься... заставить Ричарда ревновать? Чтобы вернуть его?
— Чёрт возьми, нет, – говорю я, бросаю телефон на кровать и иду к шкафу. Я мотивирована так, как не была уже много лет, воодушевлена яростью и жаждой мести.
Я бросаю вещи на пол, стильные платья, черные слаксы и водолазки, которые я купила, чтобы лучше вписаться в хэмптонскую толпу Ричарда, чтобы соответствовать модели степфордской жены, которую, как я думала, он искал, прежде чем свяжет себя обязательствами.
Конечно, я ошибалась.
Он никогда, блять, не собирался связывать себя ими.
Я вижу это сейчас, ясно как божий день. Сколько раз я упоминала о будущем, только чтобы быть проигнорированной. Никогда не встречалась с его семьёй – самый большой красный флаг из всех. Боже, какой же идиоткой я была.
Всегда отказывался идти со мной на вечеринки, на которые я была приглашена, потому что хотел сосредоточиться на работе. Никогда не съезжались, оставив меня жить одну в совершенно другом городе. Никогда не был тем, кто строил планы, назначал свидания. Невероятное количество "мальчишеских вечеров".
Мне нужно сделать тест на ИППП4, думает крошечная трезвая часть моего мозга, и я ненавижу, что соглашаюсь.
Я тянусь к задней стенке своего крошечного шкафа и достаю вещи, которые люблю. Вещи, которые я купила и чувствовала себя в них великолепно, только для того, чтобы Ричард поворотил носом. Вещи, которые я приберегала для девичников, которых было очень мало. Возможно, я подсознательно приберегала их для того времени, когда меня перестанет волновать мнение Ричарда.
Что ж, это время настало.
— Мне нужно пройтись по магазинам, – говорю я в основном самой себе, прочёсывая отбракованные вещи и упорядочивая то, что мне нравится. — Я не собираюсь заставлять Ричарда ревновать. То есть, он может это почувствовать, но это не моя цель. Я хочу заставить Ричарда пожалеть о том дне, когда он решил, что я недостаточно хороша. – Я беру чёрный пиджак и бросаю его в кучу пожертвований. — Кто, блять, решает, достаточно ли кто-то хорош? Конечно, есть люди, которые просто не подходят тебе, но ты же не тянешь с этим четыре долбаных года. Нет, ты права, Кэм. – Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на неё, и даже у неё широкие, почти испуганные глаза.
— Я права?
— Да. Ты была права, он знал, что делает – он использовал меня. Убеждал меня доказать ему свою состоятельность с помощью пряника, что однажды он свяжет себя обязательствами. – Я сморщила нос и попыталась побороть внезапный прилив слез. — Он никогда не собирался связывать себя обязательствами.
— Эбби, я не понимаю, что ты делаешь. Что с этой кучей? Что за план с боссом? – спрашивает Кэт, подходя к тому месту, где я разбираю свой шкаф, её руки подняты вверх, словно я одичавшая собака, которая может напасть в любой момент.