Глава 12
7 Ноября
Эбби
— Он отвёз тебя туда?! — говорит Кэм, её голос поднимается по крайней мере на три октавы при этих словах.
Сегодня день после моего свидания с Дэмиеном.
Этим утром мои внутренние часы разбудили меня в семь, и я попыталась выкатиться из его шикарной кровати и спокойно одеться в свою одежду с предыдущей ночи, так как мне нужно было быть в магазине к десяти, и я знала, что мне нужно вернуться домой, переодеться и быть готовой к работе через три часа.
Его рука, всё ещё отягощённая самыми красивыми «Ролекс», которые я видела, лежала на моей талии, когда я проснулась.
Простыни пахли «Армани».
Это подтвердилось, когда накануне вечером я заглянула в его комод и увидела синий флакон.
Я знаю свои ароматы.
Я планировала выбраться из-под него, не разбудив, оставить милую записку с розовым поцелуем «Шанель», а потом терпеливо (ладно, очень нетерпеливо, потому что я никогда не была терпеливым человеком) ждать, когда он мне позвонит.
Но вместо этого его рука сжалась, и я почувствовала загривок на своей голой коже, когда он зарылся лицом в мою шею.
— Доброе утро, rubia, — сказал он, слова прозвучали сонно и задели все нервные окончания в моём теле самым лучшим образом.
— Привет, — прошептала я, внезапно застеснявшись.
Я никогда не стесняюсь.
Я не стеснялась с тех пор, как Ханна поспорила, что я не залезу на стол в фудкорте торгового центра и не спою «Defying Gravity»7 во всю мощь моих легких в обмен на то, что она купит мне фраппучино.
Я получила фраппучино и потеряла каждую молекулу стеснения.
— Я не хотела тебя будить, — сказала я, поворачиваясь к нему, пока мы не оказались лицом к лицу.
Он улыбался, его глаза щурились от сна.
Он выглядел… мило. Даже очаровательно.
Это не те слова, которыми я могла бы описать этого мужчину за миллион лет, но вот мы здесь.
— Я рад, что ты это сделала. Ты пыталась улизнуть? — спросил он, убирая белокурую прядь за ухо, отводя её назад за шею и проводя пальцем по моей руке.
— Нет, я…
— Точно пыталась, — сказал он со смехом. — Ты собиралась хотя бы позвонить мне позже?
— Женщина никогда не должна звонить после первого свидания. Она ждёт, чтобы не показаться отчаявшейся, — сказала я почти мгновенно, а потом почти так же быстро пожалела об этом, потому что это прозвучало как стервозность.
Дэмиен улыбнулся той мегаваттной улыбкой, которая, я уверена, завоёвывает его присяжных и не только, и перекатился, пока я оказалась под ним, заключённая между его сильными руками. Руки, с которыми я провела много времени поздно ночью, любуясь ими всевозможными способами, и от одного напоминания о которых моё больное тело разогревается.
— Ты отчаянно нуждаешься во мне, Эбигейл? — спросил он. С его тёмные глаза впивающимися в мои, с его улыбкой проникающей в мою крепость и разрушающей план, который я тщательно выстраивала, я ответила честно.
Я не хотела. Просто… так получилось.
— Я не знаю. Думаю, я могла бы стать, — сказала я, и мой голос был хриплым и мягким даже для моих собственных ушей.
Ему понравился этот ответ.
Понравился настолько, что он опустился в отжимании, движение было настолько чертовски учтивым, что мне было трудно сосредоточиться, и прижался своими губами к моим.
Ничего безумного.
Сладкая ласка губ, мягкое доброе утро.
Отличный способ начать день.
Когда он разорвал поцелуй, я была ошеломлена, а он смотрел на меня сверху вниз с ухмылкой на полных губах и той ямочкой, которую я видела прошлой ночью.
— Рад, что мы на одной волне, — сказал он и перекатился на спину, увлекая меня за собой. Одна рука провела по моей спине, остановившись прямо над моей задницей, а другая запустила в волосы, удерживая меня там. — Почему ты так спешишь уйти?
— У меня работа. В десять. Нужно добраться до дома, привести себя в порядок, что-нибудь поесть, выпить кофеина и отправиться на работу.
— Понял. Тебе нужно вернуться на Лонг-Айленд. Который час?
— Семь пятнадцать, последний раз, когда я проверяла, — сказала я, и он застонал, глядя в потолок над кроватью.
— Только не говори мне, что ты жаворонок.
— Это плохо? — спросила я. Меня почти раздражало то, насколько отвратительными были его слова.
— Первый минус тебе, — сказал он. — Утро создано самим Сатаной.
— Разве ты не какой-нибудь крутой адвокат? — Моя бровь приподнялась, но я всё ещё улыбалась, больше не раздражаясь. Что-то в том, что влиятельный человек ведёт себя как подросток, который не хочет просыпаться, вызывает умиление.