Я ничего не говорю.
Я не могу ничего сказать.
Я никогда не чувствовала себя так ни с одним мужчиной моего возраста.
Как будто лишние годы сделали этого мужчину диким, помогли ему изучить женское тело, сигналы и тонкие изменения. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что нужно моему, чего оно жаждет и как дать ему это.
— Rubia, ответь мне, — пробормотал он мне на ухо, втягивая мочку в рот и посасывая. Я испускаю дрожащий вздох, потому что больше всего я жажду этот чёртов рот.
— Тебе придётся выключить воду, — говорю я, затем прочищаю горло от возбуждения, которое словно покрывает его. — Она настроена на кипячение. — Он улыбается — не то, что я вижу, а скорее чувствую на своей коже, прежде чем он снова кусает меня, а затем отступает назад, оставляя меня в оцепенении сидеть на стойке.
— Не двигайся, — говорит он, повернувшись спиной, когда я упираюсь руками в стойку, чтобы опуститься. Я замираю на месте, прекрасно осознавая холод подо мной и мою нагретую кожу. Он подходит к плите, поворачивает циферблат до щелчка, а затем возвращается ко мне, снимает пиджак и кладёт его на барный стул.
Мои глаза следят за его руками, когда они переходят к манжетам, расстёгивают пуговицу и переходят на противоположную руку. Медленно он идёт ко мне, развязывая галстук, отбрасывает его в сторону, а затем начинает перебирать пуговицы рубашки. Когда он растягивает последнюю, он всё ещё находится в нескольких футах от меня, и я не могу удержаться, чтобы не продолжить любоваться его видом. Загорелый и совершенный. Он заботится о себе, но и наслаждается собой, и это видно. Мне это чертовски нравится.
Когда между нами остаётся ещё один фут, рубашка полностью спадает с его тела, и он стоит передо мной в одних рабочих брюках, тёмная счастливая полоса, по которой я люблю проводить языком, исчезает в поясе, его эрекция толстая под тканью.
По мне пробегает толчок, огонь, электричество и нужда.
Он улыбается, замечая всё, что делает моё тело, как всегда, прежде чем закрыть брешь. Рука ложится на затылок, захватывает волосы и нежно оттягивает их назад, пока я не поднимаю взгляд на его лицо.
Его губы касаются места между моими бровями, как он любит, затем он целует мои губы, и нежный поцелуй и медленное скольжение его языка по моим разительный контрастирует с тем, что я чувствую.
Рука, не касающаяся моих волос, движется к моему колену, медленно скользит вверх, пока его большой палец не касается шва моих леггинсов, надавливая, и я вздыхаю в его рот, прежде чем он двигается.
— Моя девочка, всегда готова для меня, — шепчет он мне на ухо, прежде чем его рот движется вниз по моей шее, покусывая, облизывая и посасывая.
— Да, — вздохнула я, уже отбросив все мысли, когда его большой палец стал поглаживать мягкими кругами мой клитор. Ткань натирает чувствительную кожу, и я стону, а его зубы кусают место, где моя шея пересекается с плечом.
— Держу пари, ты уже насквозь промокла для меня, да? — Я двигаю бёдрами, извиваюсь, пытаясь заставить его руку делать больше, что угодно, лишь бы приблизить меня к раю.
— Ответь мне. Ты мокрая для меня? — Я не колеблюсь, уже хорошо зная эту игру в послушание и вознаграждение.
— Да, Дэмиен. Я мокрая для тебя. Боже, пожалуйста.
— Пожалуйста, что, детка? — Его большой палец теребит сильнее, и я стону. Я уверена, что могла бы кончить вот так, от его большого пальца на ткани и его рта на моей шее.
— Не останавливайся, — шепчу я, снова выгибаясь, чтобы двигаться вместе с ним, чтобы получить больше.
И, конечно, поскольку Дэмиен никогда не делает того, что я ему говорю, он останавливается, отступая с улыбкой. Но его рука остаётся на моей шее, не давая мне наклониться вперёд.
Всегда оберегает меня.
Как только я устойчива — дуюсь, но устойчива — он засовывает большие пальцы обеих рук за пояс моих леггинсов. — Руки на стойку, детка. Приподними бедра, хорошо? — Я делаю, как он просит, и он тянет чёрную ткань вниз по моим бёдрам, освобождая одну ногу, но не заботясь о другой. Эти руки перемещаются от моих коленей вверх по внутренней стороне бёдер, раздвигая меня, пока я не буду выставлена только для него, холодный воздух ударяет в мою киску и заставляет меня напрячься.
— Боже, моя маленькая шлюшка, без трусиков? — спрашивает он с улыбкой, проводя большим пальцем по моему центру. Я не могу удержаться от стона, когда он тянет влагу вверх, слегка обводя мой клитор.