— А сейчас я тебя трахну, детка, — говорит он, заставляя мои бедра снова удариться о мрамор, теперь уже тёплый от моей задницы, прежде чем его рука оказывается на центре моей спины, сильно надавливая, пока я не прогнулась. Он продолжает давить, пока вся моя передняя часть не оказывается на прохладном мраморе, а голова не откидывается в сторону.
— Боже, ты такая красивая, лежишь и ждёшь моего члена. — Звук металлического ремня заполняет комнату, и вскоре я чувствую, как толстая головка его члена трётся о мой набухший вход. — Ты собираешься взять меня как хорошая девочка, Эбигейл? — я стону, когда он вставляет головку. — Я собираюсь жёстко трахать тебя, детка. Ты кончишь снова, потому что тебе нравится, когда я обращаюсь с тобой как со своей шлюшкой, да? Когда я трахаю тебя ради своего удовольствия?
Моё дыхание вырывается прерывисто, его слышно на фоне стойки.
— Да, Дэмиен, — говорю я, слова тихие, но я знаю, что он их слышит.
Я знаю это по его следующему движению.
— Да, чёрт возьми, тебе нравится, — говорит он и с рычанием входя в меня. Я кричу, моя голова откидывается назад, когда он скользит по набухшим тканям, нанося мне глубокие толчки, удовольствие и почти острую боль. — Вот так, детка. Кричи для меня.
Он вбивается в меня, мои ноги едва касаются пола, когда он делает это, с каждым толчком всё сильнее и сильнее отдаваясь болью в моём животе. Каждый толчок двигает меня вперёд по стойке, жёсткое прикосновение моей кожи к мрамору ошеломляет, удовольствие в моей киске мгновенно нарастает.
— Блять, Боже, Дэмиен!
— Ты собираешься кончить для меня снова, не так ли? — спрашивает он сквозь стиснутые зубы, рука перемещается с моих бёдер, чтобы жёстко приземлиться на мою задницу, а удар проникает в мой клитор. Как будто он вымещает свой тяжёлый день на моём теле, как будто я — его побег, и мне это нравится.
— Да! — кричу я, но мне нужно больше. Я балансирую на грани, и я знаю, что он не отстаёт. Но мне нужно больше.
Он, конечно, знает.
На земле ещё не было человека, который мог бы читать меня так, как он. Рука движется вверх по моей спине, вдавливая меня в стойку, пока он грубо трахает меня в неё, пока не доходит до задней части моей шеи. Рука обхватывает мои волосы и резко дёргает, моя шея откидывается назад, пока я не смотрю на встроенное освещение на его потолке.
— Так чертовски красива, когда ты принимаешь меня вот так, детка, — шепчет он, а затем я слышу незнакомый звук за мгновение до того, как влага попадает в щель моей задницы.
Слюна.
Он плюнул на меня.
Рука на моём бедре двигается, палец проводит по влажной слюне вниз, пока она не оказывается у моей дырочки. Его большой палец оттягивает мою ягодицу в сторону, когда он замедляет свои глубокие, всепоглощающие толчки внутри меня, его дыхание тяжёлое и неровное.
Он так близко.
— Скоро, — говорит он, и я знаю, что он смотрит на мою задницу, на то место, где его член исчезает в моём влагалище. — Скоро я возьму эту задницу, детка, и ты будешь выкрикивать моё имя, пока я это сделаю. — Дрожь пробегает по мне. — У тебя раньше был здесь мужчина? — Палец, мокрый от его слюны, обводит незнакомую дырочку. Я качаю головой.
— Я буду первым, — говорит он, продолжает водить пальцем по кругу, его толчки снова ускоряются.
— Боже, Дэмиен, пожалуйста, — стону я.
— Я буду трахать твою задницу пальцем, пока буду трахать твою сладкую киску, детка, и ты кончишь для меня, да?
— Дэмиен…
— Да или нет, детка? — спрашивает он, безжалостно трахая меня, моя задница подпрыгивает на его бёдрах, его большой палец давит на мой анус.
Я потрясена тем, что мне уже нравится это ощущение, что мысль об этом вторжении усиливает мой оргазм, заставляя меня сдерживаться, чтобы не сорваться.
— Блять, да, Дэмиен, сейчас! — кричу я, и тут толстый палец входит в меня, когда он заполняет меня, и я никогда в жизни не была так чертовски полна. Я кричу и сжимаюсь, кончая, мир становится черным, и я неконтролируемо трясусь на мраморе. Я неистово бьюсь об него, когда он глубоко вжимается, наполняя меня своей спермой, а он громко стонет, так громко, что соседи наверняка слышат.
Но меня это не волнует.
Мир перестал вращаться, и единственное, что я знаю — это этот мужчина, похороненный внутри меня и делающий меня целой.
Требуются долгие-долгие мгновения, чтобы мир снова стал реальным, дыхание замедлилось, а Дэмиен выскользнул из меня.
— Хорошо. Теперь мы можем поесть, — говорит он, снова перемещая руки к мои бёдрам, ставя меня на пол, поворачивая моё тело и держа меня до тех пор, пока мои желеобразные ноги не перестанут двигаться.