Я так и не дозвонилась до неё, но в конце концов мне позвонила Кэт и подтвердила, что нашла нашу подругу и она в безопасности.
— Если дела пойдут… плохо, я позвоню тебе. Мы все можем встретиться, выпить и поплакать. Но Кэт… нам нужно поговорить с Кэм. Мы позволяем этому продолжаться слишком долго, и я думаю, что скоро будет слишком поздно. Ей нужно поговорить с кем-то об этом. Ей нужно… двигаться дальше. Это нездорово, — говорю я, используя блестящую заколку, чтобы закрепить левую часть волос.
— Ты права. Мы этого не делали, и мы не виноваты, но мы также не сделали ничего, чтобы остановить это, — говорит она со вздохом.
— Хорошо, держи меня в курсе? — говорю я.
— Конечно. А ты держи меня в курсе событий, связанных с Дэмиеном, хорошо? — От этих слов меня тошнит.
— Поняла, — говорю я. — Люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю. Помни, что настоящая любовь может вынести удары, Эбби.
— Это не любовь, Кэт.
— Конечно, Эбс. Поговорим позже. — А потом линия обрывается, и я смотрю на свой туалетный столик, прижимая к уху молчащий телефон. Я вскакиваю, когда слышу стук в мою входную дверь.
Стук в дверь сигнализирует о прибытии Дэмиена Мартинеса, чтобы забрать меня на праздничную вечеринку юридической фирмы «Шмидт и Мартинес».
И потенциальном окончание чего-то прекрасного, поскольку я не могу позволить себе покинуть это здание без признания.
Конечно, Дэмиен каким-то образом подружился с Фредом на ресепшене, а это значит, что как только я подтвердила, что Дэмиен действительно со мной, его просто впускают, когда он приходит сюда.
Я хочу разозлиться, но это вроде как мило и определённо приятно, так что я пропускаю это.
Но сейчас мне хочется блевать, зная, что произойдёт в ближайшие несколько часов.
Два месяца планирования и манипуляций вот-вот приведут к самой блестящей мести, на которую только способна женщина.
Месть за то, чтобы показать бывшему, что он упустил, и сделать это под руку с ещё более лучшим мужчиной.
Вот только вкус во рту у меня не сладкой ваты, как я думала. Не то, на что я надеялась в тот Хэллоуин, когда плакалась своим лучшим подругам и пыталась найти кого-то, кого угодно, кто мог бы хорошо ко мне относиться и заставить меня забыть о моём засранце бывшем.
Вместо этого — горечь.
Горечь и… страх.
Я всё испортила.
Я облажалась, потому что это… это могло бы быть хорошим. Если бы я позволила этому развиваться так, как задумал мир, если бы я встретилась с этим человеком и просто была… собой, это могло бы быть прекрасно.
Но теперь я собираюсь отомстить и потерять мужчину, в которого, как мне кажется, я могла бы влюбиться, если бы у меня был шанс.
Кто бы мог подумать, что лечение одной сердечной боли приведёт к другой?
Прежде чем открыть дверь, я подхожу к банке с записками, в которой лежит последний листок бумаги. Я знаю, что там написано.
Я та, кто его написала.
Тебя недостаточно.
Забавно, что то, что сделал Ричард и выпотрошило меня больше всего, было последним в банке. Причина, в которой я больше всего нуждалась, чтобы закончить этот план.
Вместо того, чтобы развернуть и прочитать его, я кладу его в свой клатч. Я не знаю точно, зачем — может быть, как некий талисман, сила, чтобы сделать то, что я знаю, что мне нужно сделать. Но всё равно, я делаю это.
Раздаётся ещё один стук, на этот раз более нетерпеливый, и я вскакиваю, хватаю маленький клатч и пальто (после того первого раза я усвоила урок), прежде чем направиться к двери.
Я поворачиваю ручку наполовину, пока не щёлкнет автоматический замок, и тогда дверь открывается.
Я отступаю назад, каблук с громким лязгом ударяется о дерьмовую плитку, которой выложена моя прихожая, и тут появляется Дэмиен.
Чёрт, как он красив.
Его волосы почти идеально зачёсаны назад, для этого используется средство для волос. Я бы пошутила с ним об этом, но я просто… не могу.
Потому что мужчина в чёрном смокинге.
Меня предупреждали.
Я знаю, что это шикарное мероприятие и что ожидается соответствующий дресс-код, и после того первого вечера, когда Ками погуглила его, я несколько раз делала это сама, отмечая, как чертовски восхитительно он выглядит в классическом черно-белом смокинге.
Но вот он во плоти, и он — совершенство. Такой чертовски красивый, такой чертовски совершенный, что я не могу дышать.
И я не дышу.
И когда он говорит мне тихое "Привет", я не отвечаю, потому что всё ещё не дышу от его вида.
Его рука ложится на мою руку, и тепло проникает в мою кожу. — Дыши, naranja, — говорит он, слова звучат тихо и интимно. На его губах играет небольшая улыбка, и, как всегда, я делаю то, что он говорит.