Беликов Александр
НОВОГОДНИЙ СПЕКТАКЛЬ
Зря некоторые считают, что работать актёром в детском театре весёло и приятно — это отнюдь не так! Лет пять тому назад я тоже работал в одном ТЮЗе, так такого там натерпелся — до сих пор со слезами вспоминаю! А началось всё с того, что в декабре, незадолго до Нового Года, перед спектаклем, я заснул в костюмерной. Главное, уже надел костюм, пошёл на выход, но заблудился и рухнул где-то между вешалками с одеждой — сказалась хроническая усталость от предновогодних халтур. Сплю я и вижу сон, что должен играть в театре Карабаса-Барабаса роль Пьеро, но на сцену выходить боюсь и поэтому прячусь в зале среди зрителей, а ужасный хозяин театра с плёткой-семихвосткой в руке ходит между рядами и меня ищет. Главное, я понимаю, что сплю, но проснуться не могу — трясусь от страха! А тут ещё какие-то мальчишки показывают на меня пальцем, я им делаю знаки, чтобы не продавали, но куда там — смеются и кричат: «Здесь он, здесь»! Я вжимаюсь в кресло, в последней надежде, что не заметит, но бородатый садист подкрадывается сзади, и по морде меня — хрясь! Тут я и проснулся, а открыть глаза не могу — не открываются они, и всё! Только по многоэтажному мату и понял, что это наш главреж меня «приласкал» (он у нас первый по виртуозности великого матерного, до сих пор не понимаю — как такого похабника допустили к руководству детским театром). Схватил меня этот гад, словно тряпичную куклу, и потащил по коридорам на сцену. С него станется, ему-то, бугаю накачанному, мои шестьдесят килограмм — что пушинка, а то, что у меня от такой тряски голова оторваться может — ему наплевать! А в перерывах между матюками и встряхиваниями моего тела он что-то орал про третий звонок и про то, что я уже полчаса как на сцене должен находиться.
Нахлобучили мне на голову какую-то маску и вытолкнули на сцену, вот и скажите на милость: когда тут в образ входить? А ещё, у меня только один глаз еле-еле открывается, и через маску ни черта не видно, вот как можно в таких условиях работать? Но я же профессионал — пока шёл, сосредоточился и вспомнил слова, а когда дошёл до середины сцены, то уже весь погрузился в роль:
— Здравствуйте, дети, меня зовут Пьеро. Сейчас мы разыграем перед вами комедию под названием: «Девочка с голубыми волосами, Или Тридцать три подзатыльника». Меня будут колотить палкой, давать пощёчины и подзатыльники. Это очень смешная комедия…
Зал встретил мою фразу дружным хохотом: наверное на спектакль пришли зрители, которые действительно считают, что подзатыльники — это смешно. Произнёс я и понял, что дальше играть роль Пьеро не смогу, потому как почти ничего не видно через эту дурацкую маску — только мелкие фрагменты через какую-то щёлочку просматриваются. И куда этот Арлекино запропастился — тоже не понятно! Пока зал смеялся, я судорожно попытался поправить маску, чтобы дырки для глаз на место встали, но в зале от этого стало ещё больше смеха!
Высматривая моего напарника, который должен мне уменьшить количество подзатыльников, путём раздачи оных, я разглядел, что суфлёр почему-то последние волосы на себе вырывает, а режиссёр за кулисами весь красный — хоть выходи и играй Синьора Помидора без всякого грима, кстати, ему и пузо накладное не потребуется — своего хватит!
И тут, сквозь гомон в зале (наверное, в какой-то момент дырка для глаза в моей маске совместилась с ухом), я расслышал шёпот суфлёра:
— Новогодняя сказка!
Вот это новость, оказывается, это новогодний спектакль, а не «Буратино»! От волнения я аж замер на месте: какой ужас! Получается, что я в костюме Деда Мороза вышел на сцену и сказал, что мне будут давать оплеухи и подзатыльники? Вот это фиаско! У меня всё внутри похолодело, но я сохранил самообладание, я же профессиональный актёр, поэтому собрал волю в кулак, моментально перевоплотился и сказал низким, бархатистым голосом:
— Ну, что, дети, как я вас разыграл, вы ведь уже все догадались, что я на самом деле Дед Мороз, а не Пьеро? В зале грянул новый взрыв хохота, суфлёр пошёл фиолетовыми пятнами, а меня в бок что-то больно ударило: я обернулся и с удивлением увидел режиссёрскую туфлю. Надо же было это как-то обыграть, поэтому я поднял огромный башмак нашего главрежа и спросил у зала:
— Дети, а вы не знаете что случилось с мальчиком, который потерял этот ботиночек? Может его съел кто-то?
Эта реплика вызвала в зале новый приступ хохота. Давно у меня не было такого успеха в комедийных ролях, я упивался своим триумфом и вдруг с удивлением заметил, что за кулисами на жирное тело нашего главрежа напяливают костюм зайчика. Можете представить себе такого серого пушистика весом в сто тридцать килограмм? Вот и я постарался не смеяться и продолжил: