– Адам, у тебя на твоей елке много игрушек?
– Много.
– Считать умеешь? Посчитай.
– Не хочу. У меня есть стеклянный зайчик. А у тебя?
Я посмотрела на старую игрушку.
– Есть. С красным бантиком.
– И у меня с бантиком.
– А у меня Дед Мороз с мешком за плечами.
– И у меня. А еще мишка…
Мы продолжали меряться игрушками, а я думала. Новая игра должна его отвлечь. Хоть бы скорее его папаша пришел. Адам опять говорил как ребенок, весело смеясь и гукая горлом от восторга. Он все пытался найти такую игрушку, которой бы на моей елке не было. Но стандартный набор всех положенных шариков, снежинок, шишек, снеговиков и фонариков не подводил. Наконец я сказала.
– Стеклянный снегирь на прищепке.
Адам не ответил. Я услышала горький вздох.
– Снегия папа язбил.
– Вот как? А какой он был?
– К-ясненький, с зеленой шапочкой.
Странно, но похоже, у нас с Адамом оказался совершенно одинаковый набор игрушек. Мои-то еще в советское время были куплены. Им уже лет… уж и не знаю сколько лет. Хотя ничего удивительного. Выбор в те времена был невелик по всей стране. Может быть, его родители также бережно хранят старые игрушки, как это было заведено у нас. Такие уже не делают, всяким импортом магазины полны. Уж чего, а китайских игрушек сейчас купить можно всяких.
Адаму эта игра уже надоела. Нужно было срочно что-то придумывать.
– Ну, а под елкой есть у тебя подарки?
Адам пошуршал.
– Нет.
– Ну, ничего. Папа с мамой срочно в больницу уехали, и не успели положить. А уж подарочек они тебе преподнесут… глазам не поверишь.
– Я хочу лисапет.
– Чего ты хочешь?
– Лисапет на ть-ех колесах.
– А… ну-ну. Всем вам дался этот велосипед. А сам что родителям подаришь?
Адам не ожидал такого вопроса. Он долго кряхтел, и пришлось помогать.
– Картинку нарисовал?
– Нет.
– Поделку слепил?
– Нет.
– Ну хоть песенку спой. Это их порадует. Особенно, если колыбельную. Она очень пригодится.
– Я не знаю.
– Тебе мама колыбельные поет? Или только папа сказки рассказывает?
– Поет.
– Ну-ка, изобрази.
Я выключила свое радио и приготовилась слушать. Но для Адама это было непосильно. Пришлось методом тыка:
– Баю баюшки-баю?
Тык сразу попал в точку. Адам подхватил.
– Не ложися на к-аю…
Дальше мы пели вместе, и Адам весело пропускал непонятные строчки. А еще он в технологиях мобильных телефонов разбирался лучше меня и подсказал, как пользоваться «хендс фли». Когда мы допели до конца, я предложила ему выучить новую колыбельную, чтобы он спел маме, когда та будет валиться с ног. Адам согласился, но спросил:
– А ты мне пода-ок пода-ишь?
Это был интересный вопрос.
– Давай так. Ты будешь со мной песню разучивать, а я тебе за это новогодний свитерок свяжу. Хочешь в елочках, а хочешь в зайчиках.
– А в снегиях?
Прекрасно понимая, что шансов увидеть этих снегирей у Адама столько же, сколько у меня шансов увидеть его самого… Но слово есть слово. Я включила свет, надела очки, вынула моток белой шерсти, подобрала подходящий красный цвет и взяла в руки спицы. Теперь ему от песни не отвертеться. Я положила телефон на стол с этим самым хендс фри и спросила:
– Тебе сколько лет? Пять?
– Четые годика с половиной.
– Будем вязать на вырост. Ты у нас толстячок или худышка?
– Наймальный.
Вяжу я быстро. Надеюсь, что он не толстячок, но это все равно не будет иметь никакого значения. Мы громко разучивали «Спят усталые иг-ушки», и у Адама получалось неожиданно хорошо. Скорее всего, талантливая наследственность Музыкальный слух на месте.
Потом у него в телефоне угрожающе пикнуло.
– Эй, дружок, а у тебя, похоже, кончается запас жизненных сил.
– Батаейки кончаются, – возразил Адам.
– Зарядник есть?
– Я не знаю.
– Значит, нет. Давай-ка, ложись, закрывай глаза… я буду петь, а ты – слушать.
Адам не стал спорить. Он наверняка очень устал и держался из последних сил. Я, не переставая вязать, затянула «Лунные поляны» долго и нудно. Мальчик молчал, сопел, а я ждала, что вот-вот его телефон…
И он отключился таки. Надеюсь, что и Адам – тоже. Я накинула еще пару петель… как вдруг у кого-то за стеной в телевизоре забили куранты, а на улице с разных сторон понеслись приглушенные расстоянием радостные вопли. Небо загремело разноцветными звездами.
– С новым годом, Адам, – сказала я вслух, вытерла глаза и принялась довязывать белый новогодний свитерок со снегирями.