— Здесь связь плохо ловит, навигатор фигню показывал! Заблудился я… Ехал к матери в санаторий. Я же не знал, что в этом захолустье связь плохая… А потом батарея села, машина заглохла в сугробе… — его щеки раскраснелись еще больше, — Увидел свет сквозь деревья и решил пойти искать помощь…
— И попали в мое озеро… — закончила Варька.
— И попали в болото! — не согласился Гордей, — в озере утонули бы нахрен!
— Это утиное озеро… оно не глубокое… — зачем-то сказала она, скривившись от грубого слова.
— Воплотила мечту? — его голос прозвучал насмешливо.
Варька вздернула голову:
— Да, представьте себе, воплотила!
— Перестань мне выкать! — воскликнул он.
— А Вы перестаньте называть меня Ёлкиной! Как на парах, в самом деле!
— А как прикажешь мне тебя называть? Киской? — последнее слово он сказал, как выплюнул.
Варька открыла рот, хотела что-то сказать, но в горле запершило и защипало в глазах. Она вскочила с места и подбежала к окну. Нервно поправила шторку, пытаясь скрыть свои чувства. «Он очень жестокий!»
В этот момент проснулась девочка и запищала.
Гордей подскочил к ребенку, едва не упал, запутавшись в пледе.
— Привет… Алька… ты как? — спросил он, беря ребенка на руки. Плед съехал, открывая мускулистую спину и грудь. Варька зажмурилась. А девочка почему-то зашлась плачем.
— Эй, малышка, ты чего? — Варька подошла ближе, — дайте мне ребенка! — Гордей охотно сунул ей плачущего ребенка и откинулся на спинку дивана. Лицо у него было уж очень недовольное.
— Алина? Ее Алиной зовут?
— Родные говорят на нее Алька! — ответил ГГ.
— Родные? А Вы? — удивилась девушка, но плачущий ребенок не дал ей сконцентрироваться на этой мысли, — привет, ну что ты, не плачь, маленькая, — ласково заговорила она с ней. Малышка ткнулась носом в Варькину грудь и вдруг замолчала. Варька перепугалась. «О, Боже! Да она же молоко почувствовала! Что же делать?»
— Надо же, — сказала Гордей, — у тебя затихла… это наверное, потому что с ней женщины постоянно возятся…
— Г-гордей, мне кажется она голодная…
— Ох! — вдруг побелел мужчина, — мне дали рюкзак с ее едой и одеждой, но он утонул в твоем болоте!
«Дали одежду? Кто дал? Такое ощущение, что он не живет с ребенком… Может не заладились отношения и он «воскресный папа»?»
— Вот это попал! Что же делать? Ёлкина, а далеко отсюда санаторий «Сосновый лес»? — Гордей вскочил и нервно заходил по комнате. Девочка тыкалась носом в Варькино платье, а та безуспешно пыталась ее отвлечь.
— Санаторий «Сосновый Бор», основной корпус, метрах в трехстах от моего домика… Ты в общем-то на территории санатория и находишься!
— Да? — лицо Гордея озарилось радостью, — значит навигатор правильно привел! Отлично! Тогда я одеваюсь, сплавлю Альку своей матери, пусть разбирается с ней как хочет!
У Варьки даже рот открылся от удивления и возмущения.
— Хороший же Вы отец, ничего не скажешь! — снова "на Вы" перешла, а про себя подумала, как же хорошо, что Горыныч растет без такого безразличного отца!
— Да не отец я ей! Что ты заладила! — выкрикнул мужчина, — дурацкий телефон, он промок и не включается! — со злости швырнул телефон на диван и схватился за голову. Варька с ребенком на руках в шоке наблюдала за некогда любимым человеком и не узнавала его.
— Не надо нервничать, в самом деле! Я могу позвонить Ваське, пусть он свяжется с Вашей матерью. Скажите, как ее зовут? Хотя…
— Что «хотя»?
— Вы все равно не сможете туда пройти! Нас замело! А дорогу расчистят только утром!
— Пусть расчистят сейчас! Я заплачу!
Варька снова скривилась.
— Хорошо! Я позвоню Ваське, но ничего не обещаю! Подержите ребенка!
То, как неуклюже Гордей взял ребенка, заставило Варьку поморщиться еще больше. Он вел себя как чужой человек. Девочка тут же заплакала вновь.
— О нет! Отдайте назад! — она вырвала ребенка из рук мужчины. «Если она разбудит Горыныча — это конец!»
Включила телефон. И набрала Ваську. Через несколько долгих гудков подвыпивший брат все же ответил.
— Алле! Варюхин, привет! С наступающим! — на заднем фоне гремела музыка и орали десятки голосов.
— Привет, Вась, у меня проблема! — она покосилась на Гордея. Тот вздернул бровь.
— Одну секунду, я выйду где по-тише! — через несколько минут ор в телефоне смолк, — что там у тебя? Что-то с Горынычем? Мать сказала, ты решила выспаться, вот я и не тревожил.
— Нет-нет, — поспешно заверила Варька, — у нас все хорошо… Тут такое дело… Мужчина с грудным ребенком ехал к свой матери, она отдыхает в нашем санатории… — Морозов вздернул вторую бровь.
— Так…
— Но машину замело снегом и он добирался пешком… Но провалился в мое озеро…
— Ого, — заржал Васька, — ты его выловила? Говорил же, загородиться надо!
— Ну… в общем да… Но понимаешь… Им надо в санаторий…
— Это понятно, малышка, но к тебе сейчас разве что на вездеходе…
— Вась, но у тебя же есть тракторец специальный, как там его… может расчистите? Э-э-э… человек говорит, что заплатит! — она вновь покосилась на Морозова. Тот с Варьки глаз не спускал.
— Я бы с радостью, но ты видела сколько времени?
— Сколько?
— Чуть больше часа до Нового Года, мелкая! Сейчас я никого не смогу посадить за снегоуборщик!
— Бли-и-и-н!
— Вы уж продержитесь как-то пару часиков! Мужик приличный хоть? Нормально себя ведет?
— Да, Вась, мужик приличный… — грустно ответила Варька. Эх, а она уже размечталась, что ее проблема от нее переедет в самом ближайшем времени.
— Так, говори мне как зовут эту женщину, я ей передам, что с сыном все хорошо, — продолжал Васька.
— Как зовут Вашу мать? — спросила Варька Морозова.
— Морозова Елизавета Ильинична, — ответил мужчина, — сто первый номер кажется.
— Морозова Елизавета Ильинична, сто первый номер, — сказала девушка в трубку, а про себя обрадовалась, что не называла Ваське фамилию своего обидчика. Лучше ему не знать, кто застрял в ее озере. Иначе драки не миновать!
— Хорошо! Записал! Слушай, мелкая, продержитесь пару часиков, накорми человека, чаю налей, а я, если не найду никого трезвого, сам расчищу дорогу. Успокой его, скажи, что мы клиентов не бросаем в беде!
— Хорошо… скажу, Вась, спасибо! С наступающим… — и отключилась.
— Ну? — спросил Гордей, — что там?
— Часа два просили подождать…
— Блин! — ругнулся Гордей, — а что же с Алькой делать? Она два часа не потерпит…
— А она… э-э-э… грудь ела или смесь? — спросила Варька и покраснела.
— А я почем знаю… наверное смесь, если ее к бабушке отправили! — развел руками мужчина.
«Зачем он меня обманывает, что не отец ребенку?» А вслух сказала:
— Я могу попытаться укачать ребенка. Пойду в спальню, здесь… слишком громко… Хорошо?
— Ну… хорошо… — согласился нежданный гость.
Варька пошла в комнату, а Гордей ее окликнул:
— Варя!
— Что? — «надо же, не Ёлкина!»
— Спасибо тебе за помощь!
— Пожалуйста! — ответила девушка не оборачиваясь. Войдя в спальню закрыла за собой дверь.
Горыныч спал, посасывая большой пальчик. Варька села на край кровати с девчушкой и оголила грудь. Специальное платье для кормящих имело потайную застежку и разрез.
«Возьмет мою грудь или не возьмет?» Варька еще в роддоме подкармливала чужого малыша, у мамы которого долго не появлялось молоко. Зато Варька обладала отличной лактацией! Налитая грудь часто «протекала», приходилось постоянно менять прокладки для груди.
К счастью, ребенок не был привередой! А возможно девочка просто проголодалась? Детский ротик с жадностью впился в предложенный сосок и зачмокал. «Значит все-таки Лола кормит грудью!» Варька замерла, засмотревшись на ребенка.
«Кто бы мог подумать? Я кормлю грудью ребенка соперницы и любимого человека! Как же иногда круто может повернуться жизнь…» Прислушалась к себе, но нет, она не испытывала злости или отвращения к этой девочке. Дите-то в чем виновато?