— Какие могут быть сомнения, товарищ полковник, явно же Лупов и Журов перебрали спиртного, вот и организмы их не выдержали такую нагрузку! — серьёзным видом, да ещё настойчиво, доказывал Бобов. — Явно получили отравления от избытка в организме спиртного. В моей практике уже были подобные случаи. Могу перечислить алкоголиков пофамильно, которые умерли от отравления спиртным.
— Можно мне сказать несколько слов? — обратился я к полковнику.
— Говори!
— Я по поводу выступления Николая Никифоровича. Николай Никифорович, ты сказал, что сторожа Лупов и Журов умерли от отравления спиртным. У тебя есть конкретные данные или другие доказательства, подтверждающие твои слова?
Мой вопрос поставил Бобова в тупик.
— Я высказал своё предположение.
— Предположение, товарищ Бобов, — недоказанный факт! — твёрдо и серьёзно сказал я. — Если предполагать по твоему мышлению, то ты всех нас тут тоже можешь причислить к алкоголикам, не так ли, Николай Никифорович?
В кабинете поднялся шум и смех.
— Давайте оставим шутки в сторону! — строго сказал полковник и обратился к участковому Иванченко. — У участкового Иванченко есть, что сказать по поводу высказанных следователем сомнений? Кажется, Журов с твоего участка, и ты тоже предполагаешь, как и Бобов, что он конченный алкаш?
Иванченко от недавних потрясений, по-видимому, пришёл в себя и уже более спокойно ответил:
— С Журовым у меня хлопот не было, и поэтому ничего толком сказать не могу. Характеризовать тоже не могу. Только со слов жены: выпивал он, но не так часто. К алкашам она его не причисляла. Но как обычно в жизни бывает, жёны пьющих часто защищают своих мужей, какие бы они ни были. Пьют другой раз вместе, разругались, бегут в милицию жаловаться. А когда опомнятся, бегут снова к нам и просят, чтобы мы их отпустили, не сажали. Вот такая ситуация.
— Эту обстановку я хорошо знаю, — сказал Пашков, выслушав участкового. — Ты не ответил на главный вопрос: ты сомневаешься или нет, что сторожа умерли из-за избытка в организмах спиртного? А вот следователь сомневается.
— Я, товарищ полковник, не могу ответить на заданный вопрос. Я не судебный эксперт. Он может ответить на такой вопрос, — последовал смелый ответ Иванченко.
Полковник обвёл взглядом всех присутствующих и задал вопрос:
— У кого какие ещё есть соображения или мысли?
Никто из присутствующих не пожелал выступить. Тогда полковник направил свой взгляд на меня и спросил:
— У тебя самого, Рудольф Васильевич, есть какие-либо соображения или предположения по этим двум фактам смерти?
Я ждал этого момента и поспешил ответить:
— Да. У меня есть свои соображения, товарищ полковник. Но в данный момент я не хотел бы сделать скороспелых, преждевременных, не подтверждённых фактами выводов.
Мне нужно время. Нужно хорошо проработать факты, проанализировать их. Тщательно проверить все обстоятельства, собрать больше сведений, фактов и улик. Только после этого можно прийти к определённому ответу. Для этого я официально назначу судебно-медицинскую экспертизу. В случае положительного результата экспертизы, по-видимому, вынужден буду провести эксгумацию трупа Лупова для производства экспертизы.
Я на несколько секунд сделал паузу, чтобы посмотреть, как будут реагировать на моё выступление. Все сидели молча. Никто не решался выступить или хотя бы задать вопрос.
— Сейчас, товарищ полковник, — сказали, прервав паузу, — необходимо поручить эксперту-криминалисту снять отпечатки пальцев с умершего Журова. Это нужно сделать немедленно, пока не похоронили его.
— Хорошо. Я сейчас же пошлю Глухову в больницу. Пусть снимет отпечатки пальцев. Ещё есть какие-то вопросы?
— Есть! — сказал я.
— Давай, выкладывай, какие у тебя вопросы. Пока все тут, решим совместно.
— Эти вопросы не только мои, но всего оперативного состава. Главный вопрос заключается втом, кто же совершил кражу из мастерской. Никто пока не внёс ясность или определённую, предполагаемую, рабочую версию. Если хотите знать моё мнение или версию, то, пожалуйста. Моё мнение таково: кражу совершил кто-то другой, а не сторож. Уверен, что предыдущую кражу тоже совершил не сторож, а совсем другой человек.
— Уверенность твоя ничем не подтверждена, нет никаких данных, только твои предположения, — неожиданно заговорил начальник уголовного розыска Пилин. — Собранные на данный момент сведения свидетельствуют о том, что именно сторож Журов, а никто другой, находился в мастерской и сторожил её до ухода из мастерской, имея умысел совершить кражу. Побудило к этому деянию, видимо, то, что в мастерской много ценного, дорогого материала; что, продав его, можно заработать приличные деньги.