— У нас что, больше нечем заниматься, как только допущенные ошибки исправлять! — ещё больше раздражаясь, нервно проговорил я. — Этот вопрос надо было выяснить, товарищ Бобов, ещё тогда, после первой же кражи. А ты — «ошибочка вышла»! Сейчас бы мы уже знали, от чего умер Лупов. Если мы будем так халатно, спустя рукава, как-нибудь работать, то и последнюю кражу не раскроем, спишем на мёртвого сторожа, как вы уже поступили подобным образом по предыдущей краже. Николай Никифорович, скажи-ка ты мне, что думаешь по поводу болей в животах у сторожей? Почему у обоих сторожей после употребления алкоголя неожиданно заболели животы, к тому же, впоследствии оба умерли?
Бобов, как обычно, стандартно, по выработанной у него привычке, не задумываясь, выпалил:
— Я уже неоднократно говорил и сейчас скажу, что Лупов был алкоголиком. Постоянные, беспробудные пьянки, без нормальной закуски. Пить всякую дрянь: самогон некачественный, брагу, одеколон, тормозную жидкость… Раньше живот, может быть, не болел, а тут вдруг — заболел! Раз на раз ведь не приходится.
Я лишь покачал головой, но ничего не ответил ему. С него всё равно, как с гуся вода. Обратился с вопросом к Иванченко:
— У участкового Иванченко есть новости, дополнения? Как гласит народная мудрость: «Одна голова хороша, а две лучше». Ты согласен с народом?
— С народом я согласен, но новостей хороших нет. Я тоже не знаю, что делать дальше. Тупик. Выхода не вижу.
— Ты узнал ужены Журова, что говорил её муж по поводу боли в животе, почему болит, что пил, с кем пил? Болел ли живот раньше, после пьянки?
— Ничего Журов жене не рассказывал. Только жаловался на боль в животе…
— Ну, а раньше, были случаи, когда в пьяном состоянии Журов жаловался на боли в животе?
Иванченко тупо уставился на меня и молчал.
— Ты что, Николай Иванович, у тебя тоже ошибочка вышла, как у Бобова, и сегодня же будешь исправлять? Так, что ли?
Мой вопрос остался без ответа. Я с недовольным видом посмотрел на насупившихся Бобова и Иванченко.
В это время дверь моего кабинета открылась, и в кабинет зашёл помощник дежурного Зорин, протянул мне конверт и сказал:
— От судмедэксперта передали.
— Наконец-то! — облегчённо вздохнул я, увидев протянутый конверт.
Я взял конверт, тут же открыл его. Достал бумаги. Заключение.
— Ладно, сегодня нет у меня желания ругаться с вами. А теперь, — сказал я после небольшой паузы, — давайте почитаем, какое заключение сделал судмедэксперт по поводу смерти Журова. Я взял заключение и стал читать заключительную часть: повышенное содержание алкоголя в организме, множественные ожоги желудочно-кишечного тракта и части печени, которые образовались от соприкосновения с раствором гидроксида натрия.
Техническое название гидроксида натрия — «каустик». Закончив читать, я поднял взор свой на ребят, чтобы увидеть, какое впечатление произвело заключение судмедэксперта. Все сидели молча, и глаза их были направлены на меня. По-видимому, заключение удивило их, и, видимо, ждали, что скажу я. Может, не поняли. Сидят и смотрят, как сычи, на меня. Подумав, что ребята не понимают или не поняли, что такое гидроксид натрия, решил разжёвывать.
— Если вам не понятно, что такое гидроксид натрия, поясню: это твёрдое белое вещество, которое хорошо растворяется в воде. При растворении его в воде выделяется теплота. Раствор мылкий на ощупь и очень едкий. Он разъедает кожу, ткани, бумагу и другие материалы. Его ещё называют «едкий натр». Вы слышали про «каустик»?
Бобов и Иванченко молчали, как будто у них отняли языки. Их молчание нарушил я:
— Вот вам алкоголь, вот вам алкаши, о чём вы так дружно, упорно и слепо утверждали! Теперь что будете утверждать? — строго глянув на ребят, проговорил я.
— Я слышала, — неожиданно подала голос Валентина Петровна. — Я слышала про каустик от металлургов. Якобы его используют на нашем заводе.
«Интересно, интересно! — неожиданно возникшая мысль засела у меня в голове. — Значит, на заводе каустик используют? Вот это новость! Где же его используют? Надо проверить».
— Тут мне вспомнился один случай ещё со школьной скамьи, — сказал я, глядя на ребят и смягчив свой взор. — Как-то на уроке химии мы с другом украли кусочек натрия, и друг положил его в карман брюк. Когда шли домой со школы, мы попали под сильный дождь. Это было в чистом поле. Негде было прятаться. Нас дождь намочил так, сухого места не было. Вдруг друг стал кричать, что у него нога горит. Мы вначале подумали, что он шутит. И я, и мой друг забыли, что у него в кармане лежал кусочек натрия. Когда друг снял брюки, чтобы показать, где горит, мы увидели на коже ноги ранки, то есть ожоги, и дырку в кармане брюк.