— Помню, конечно.
— Если помнишь, хочу ещё добавить к сказанному, и ёмкости из-под спиртного, тоже ведь не обнаружили. Эти факты не наводят ли вас на глубокие размышления, а? Только прошу вас, отнеситесь к делу серьёзно и творчески!
Первым, как обычно, заговорил Бобов.
— Логично! — воскликнул он, не раздумывая. — Действительно, откуда взялся этот каустик у Журова? — задал вопрос Бобов, не зная, кому он адресован. — Во время осмотра действительно мы не обнаружили никаких ёмкостей. Вот это новость!
Я сделал серьёзный вид и добавил:
— Николай Никифорович, подумай-ка лучше, может, ты плохо искал? Может, плохо осматривал помещение? Как-никак в тот момент голова твоя не совсем была свежа, после бурной праздничной ночи. Не так ли? Ты не допускаешь такой вариант?
Бобов воспринял мой выпад болезненно и отчаянно выкрикнул:
— Рудольф Васильевич, такого быть не может! Что я, первый раз, что ли, участвовал при осмотре места происшествия? Я тщательно осматривал все комнаты, все углы и даже в туалет заглядывал. Нет, нет, это — исключено! Бутылок никаких не было, это точно так же, как дважды два — четыре! Если ты, Рудольф, сомневаешься, давайте пригласим понятого Дёмкина. Он от меня не отходил ни на шаг и сам всё проверял.
Я охотно согласился и кивнул головой.
— Хорошо. Я верю. Я тоже проверял, осматривал. Тогда давайте всем миром думать, гадать, предполагать, выдвигать версии, как каустик оказался у Журова, а именно, в мастерской, и самое главное, — где он его взял и когда?
— Не допускаете ли вы, — вступил в разговор Иванченко, перекидывая свой взгляд то на меня, то на Бобова, — что Журов пришёл на работу, уже будучи выпившим? Мог выпить дома перед работой, по дороге на работу у каких-то алкашей. Мог ведь?
— Мог! — твёрдо и уверенно возразил Бобов, направив свой смешливый взгляд на Иванченко. — Но только не в этот раз. Журов, что — совсем того, — и Бобов покрутил пальцем возле виска. — Николай, говори, но не заговаривайся. Заведующая мастерской уверила, что Журов в тот вечер на работу пришёл трезвенький. Так-то вот, товарищ участковый! Да к тому же, что Журов, если даже по дороге на работу выпил с кем-то, нарочито выпил бы что ли каустик, чтобы среди ночи заболеть и уйти с дежурства и через день умереть? Ты в такую чепуху можешь поверить? — Иванченко не хотел признать свою версию несостоятельной и стал упорно огрызаться.
— Николай Никифорович, заведующая как могла определить, что сторож выпивший или нет? На глаз? Это ещё не доказательство. А ведь она не водила же его на освидетельствование. Так?
Бобов резко вскинул свои изумлённые глаза на участкового и быстро проговорил:
— Не водила, это верно. Это ничего не значит. Но ты пойми, если пьяный человек — ты что, не поймёшь, не заметишь, что он пьян? Тогда тебе, Николай, если в таких вещах не разбираешься, тебе не в милиции работать, а в колхозе быкам хвосты крутить, — торжествующе закончил Бобов свою речь, отвёл свой взгляд от Иванченко и направил на меня. Видимо, ожидая моей поддержки. Не дождавшись, участковый, всё равно решил не сдавать свою позицию.
— Вышло ведь всё же по-моему! — торжественно воскликнул Иванченко. — Я оказался прав. Дважды, прав!
Так и есть, что Журов пришёл на работу в нетрезвом состоянии. И, по всей видимости, каустик, уже будучи в организме сторожа, постепенно стал разъедать его желудок. И, когда ему стало совсем плохо, он выставил стекло окна, вылез из помещения и ушёл домой.
Я и Бобов изумлённо уставились на Иванченко.
— Николай Иванович, — смеясь, проговорил я, — а как же вещи? Вы все утверждали, особенно ваш начальник, что сторож похитил вещи. Как же он, еле живой, тащил вещи и спрятал в нише, перелезая через забор, а?
На мою реплику Иванченко не ответил. Молча остался сидеть.
Бобов, по привычке своей несдержанности, тут же стал возражать и спорить с Иванченко. Я не стал вмешиваться в их спор.
Пока они спорили, я стал размышлять по поводу высказываний Иванченко: «С доводами Иванченко можно было бы согласиться частично, если бы не было заключения судмедэксперта. В заключении чётко и ясно указано, что в организме Журова обнаружено повышенное содержание алкоголя. Если бы Журов пришёл на работу в сильной степени опьянения, то заведующая непременно заметила бы. Это тоже факт! Я пока верю ей». Вдруг меня осенило!
— Ребята, постойте! Перестаньте ссориться! — воскликнул я, обрадовавшись своей догадке. — Ребята, а ведь действительно, в самом деле, была бутылка!