Услышав моё сообщение, присутствующие в кабинете зашумели разом, задёргали стульями, и все взоры устремились в мою сторону. Пашков придвинул карточку ближе к себе, чтобы можно было читать написанное. Пробежал глазами по карточке. После, как я заметил, сделал небольшую паузу и, подняв голову, устремил на меня недоумён-ный, вопросительный взгляд.
— Как тебя можно понимать, объяснись, пожалуйста? — проговорил полковник после небольшой паузы, и тут же свой взгляд перевёл на Бобова.
Я, заметив, что полковник пристально уставился на Бобова, и, сообразив, что за этим последует, опережая его, быстро проговорил:
— Товарищ полковник, Бобов в данном случае не виноват. Он не в курсе последних событий по этому делу. Последние два дня он вообще не появлялся у меня. Всё произошло вчера: днём, вечером и поздно ночью. Бобов, видимо, был занят по другим делам и потому не посетил меня или не нашёл времени. По этой причине он доложил Вам на оперативке, в каком состоянии находилось дело до позавчерашнего дня. Я, конечно, не оправдываю его. Прежде чем доложить, нужно было хотя бы посоветоваться со мной.
— Но карточка же выставлена на… — полковник взял карточку, поднёс её ближе к глазам и стал читать вслух, — … на Лопатина Валерия Леонидовича, год рождения, место работы, проживает… Значит, всё же Лопатин? — подозрительно посмотрев на меня, спросил полковник.
— Да, всё верно. Преступник — Лопатин! — подтвердил я. — У меня других подозреваемых и не было, как хотелось бы другим.
Я заметил, как вид полковника мгновенно изменился. Лицо подобрело, стало приветливым. Засветились глаза. После этого, как мне показалось, в кабинете стал светлее и уютнее.
— Докопался-таки до истины. Что могу сказать — молодец, поздравляю! — произнёс полковник. В его голосе я почувствовал теплоту. Вдруг он поднялся со своего места, вышел из-за стола, протянул мне руку для пожатия.
Я без раздумья пожал протянутую руку. От тёплой руки полковника и от мягкости, с которой он пожал мою руку, напряжённость, которую я испытывал до этого момента и которая преследовала меня в последнее время, мгновенно куда-то улетучилась, и мне стало приятно, уютно и хорошо.
— Я думаю, — продолжил полковник, усаживаясь на своё место и обращаясь к присутствующим, — весьма интересно будет всем послушать рассказ следователя о том, каким образом ему удалось расколоть такого твёрдого, неприступного, как кремень, человека — Лопатина. С каким трудом это ему удалось сделать, вы узнаете сейчас. Если очень стараться, у всех получится. Учитесь и запоминайте на будущее!
Полковник добродушным взглядом посмотрел на меня и предложил:
— Лучше будет, Рудольф Васильевич, если ты сядешь возле меня.
— Хорошо, — сказал я и пересел.
— Слушайте внимательно! — предупредил полковник. Когда шум утих в кабинете, я сказал:
— Ещё в начале расследования, то есть с момента осмотра места происшествия, когда наша служебно-розыскная собака с кинологом Баклановым вышли на след и определили путь следования сторожа Журова, я засомневался в причастности Журова к совершению кражи из мастерской. Если быть честным до конца и не кривить душой, хоть и частично сомневался в причастности сторожа в краже, но версию эту я со счёта не сбрасывал. Прикинув в голове все «за» и «против», я остановился на версии, нужна ли была эта кража ему и каков мотив этого преступления. После долгих раздумий, как говорят, обсосав косточку со всех сторон, я пришёл к выводу, что у Журова не было мотива совершить кражу. Сами подумайте, какой ему был резон, то есть смысл? Хотел бы он украсть, то есть имел бы мотив, похищал бы по одной вещи или по одному метру материи, незаметно. Сегодня, завтра, через неделю. Так? Я твёрдо и чётко отвечу — так. Многие со мной могут не соглашаться. Но это — право каждого. Скажу точнее: иногда заведующая мастерской или какая-та швея забывала на рабочих местах деньги, хоть небольшие, но всё же деньги. Не было случая, чтобы сторож Журов их взял. Это тоже факт, который подтверждает честность сторожа. Есть другой факт. Заболевшему — я в данный момент не говорю, отчего он заболел — сторожу не до кражи было в тот момент. Ему надо было спасаться от боли. Он еле добрался до дома из-за боли в животе. Ему не до вещей было. Я не один год работаю следователем. В моей практике не было такого случая, чтобы сторож, который находился в замкнутом помещении и, кроме того, сторожил это помещение, совершил кражу. Это же самоубийство! Так может поступить только сумасшедший! Так, во время осмотра, рассуждал я. Но, когда Бакланов доложил, что он, случайно упав во время следования по следу Журова, обнаружил под снегом носовой платок, и собака по запаху носового платка повела Бакланова по другому следу, который был засыпан снегом, довела его до ниши, где был спрятан узел с вещами. Тогда я исключил сторожа Журова из своей версии и из числа подозреваемого.