Пока они пробирались к дому, девушка искоса поглядывала на этого Алексея Никифоровича. Ничего так, симпатичный. Достаточно высокий. Худой только. Ей-богу, как с голодного края. Щеки впалые, форма висит мешковато, хотя по плечам идет в размер…. Блин, о чем она только думает? Это все Ирка виновата со своими разговорами о мужиках.
Войдя в подъезд, Олеся подошла к одной из дверей на первом этаже. Постучалась. Дверь открылась меньше, чем через минуту.
— Что, Ершова, никак мстить пришла? — Оскалился Дед Мороз, правда, уже без бороды и красной шубы.
— Совсем озверел, Хомяков? Жену позови, — потребовала она, толкнув дверь так, что Мышкину пришлось отойти вглубь квартиры.
Он только сейчас заметил Алексея.
— Оль, тебя тут требуют. — Прокричал он вглубь квартиры. — И я разрешение нашел, вот. — Он пошарил по курткам, висящим на вешалках, и протянул удостоверение работника культуры участковому.
В прихожую выглянула полненькая женщина лет тридцати.
— Леська, ты чего здесь? Я уж спать после смены собиралась. — Удивилась она.
— Оль, у меня рука болит. Надо посмотреть, чтобы перелома не было. — Девушка сразу перешла к делу.
Через минуту она уже сидела на табурете в комнате и шипела, стягивая с себя водолазку. Рука болела все сильнее.
— Ого! Вот это гематома. — Восхитилась Ольга и потыкала пальцем в самое больное место (как и все врачи). — Как же тебя угораздило-то?
— Упала с дерева на подкову, — проворчала Олеся, поморщившись.
Хозяйка квартиры принюхалась.
— Ты пила что ли? — С сомнением спросила она.
— Если бы. — Вздохнула Олеся с таким сожалением, что опытный нарколог тут же заподозрил бы у нее хронический алкоголизм. — Наумовна подкову в сугробе спрятала…. Да у муженька своего лучше спроси, он все своими глазами видел.
— Хмм…, и спрошу. — Кивнула Ольга, продолжая пальпировать гематому. — Одно я могу сказать точно: переломов и вывихов нет. Зато есть сильнейший ушиб. Через полчаса все опухнет, так что рекомендую приложить холодное, намазать гепаринкой и выпить обезболивающее. Завтра напомни мне, чтобы я тебе больничный на три дня выписала. Нечего тебе с больной рукой к бешенным собакам лезть. А после новогодних праздников прошу ко мне на прием.
— А как же в клинике без меня? — Опешила девушка.
— У них во второй клинике аж три ветеринара, пригонят кого-нибудь. Не вздумай работать, а то все тетке расскажу. Она тебя быстро премии лишит. — Пригрозила Мышкина, тетя которой и владела сетью ветеринарных клиник.
— Хорошо, — Проворчала Олеся, понимая, что спорить бесполезно.
— И не вздумай надевать водолазку. Застегни пуховик и так иди. — Безапелляционно велела участковый терапевт.
Олесе пришлось подчиниться. Неловко накинув куртку, она застегнула молнию левой рукой и, поблагодарив соседку, отправилась в прихожую, где сейчас находился только участковый с ее пакетами.
— Идемте. — Грустно сказала она мужчине, понимая, что ей еще предстоит знакомить этого Алексея Никифоровича с Аспидом.
Олеся жила на втором этаже, окна ее квартиры выходили на сквер. Точнее, на высокий тополь, чем и пользовался пару раз кот, сбегая через приоткрытое окно. И как только пролезал-то со своей комплекцией?
— Проходите, — Олеся открыла дверь ключом и вошла в прихожую. Не подумав, она расстегнула пуховик и, лишь сбросив его с плеч, осознала, что осталась в одном бюстгалтере.
— Кхм, — растерялся Алексей и отвел взгляд.
— Ой, простите. — Пискнула девушка и прикрылась злосчастным пуховиком. — Эмм, проходите. Вон в ту комнату. Там кот живет. — Олеся дождалась, пока мужчина снимет ботинки и верхнюю одежду, и отправится в указанном направлении. И лишь потом сама юркнула во вторую комнату, чтобы набросить на себя хоть что-то.
Алексей немного постоял у двери, приходя в себя. Удивила. Нечего сказать. Хмм, и часто она носит пуховики на голое тело? Или это спицифика работы ветеринаром? Тогда она и на работе халат на голое тело должна носить….
Мужчина тряхнул головой, избавляясь от неуместных мыслей, и открыл дверь в комнату, дабы посмотреть на того самого кота, из-за которого ему Наумовна уже плешь проела.
— Кхх-Шхх-Мряу-у-у!!! — Заявило нечто в темноте комнаты, а когда Алексей нащупал на стене выключатель и включил свет, на него налетело большое темное пятно и… вцепилось когтями в лицо мужчины.
— А-а-а! — Заорал тот и попытался оторвать от лица мехового деспота. Но кот, понимая, что его лишают опоры, начал перебирать лапами, пытаясь закрепиться на завоеванном плацдарме.
— Аспид! Кыш, скотина! Что ж ты наделал? — В комнату забежала Олеся и шибанула рукой по выгнувшейся спине кота, отчего когти вошли еще глубже в лицо незадачливого гостя.
Аспид Спиридонович, услышал голос человека, который ему должен еды, втянул когти и упал к ногам не на шутку поцарапанного Алексея.
— Черт! Да что это за тварь такая?!? Зачем вы ее у себя дома держите? — Фальцетом проорал мужчина, отчего Аспид снова зашипел и залез в большую картонную коробку.
— Он нуждается в уходе. — Упрямо ответила Олеся, шагнула к коробке и, хмуро посмотрев на кота, объявила. — До ужина еще полчаса.
Тот мрачно на нее посмотрел и принялся топтаться в коробке, чтобы улечься. Олеся удовлетворенно кивнула.
— Ой, — она, наконец, поняла, что прибежала в эту комнату в расстегнутой рубашке. — Блин, — быстро застегнула ее и обернулась. Алексей смотрел на коробку непередаваемым взглядом и…. — Господи, как он вас расцарапал. Глаз не задет? — Она быстро подскочила к мужчине и принялась рассматривать повреждения. — Идемте на кухню. Я вас обработаю.
— Да я уже… под впечатлением, — проворчал мужчина, но на кухню отправился.
Олеся сбегала до ванной и достала аптечку. Хлоргексидин у нее был всегда, потому что царапины надо постоянно обеззараживать. Перекись водорода тоже. А вот зеленка в данном случае была бесполезна и томилась в дальнем углу аптечки нераспечатанной.
— Садитесь, — девушка поставила аптечку на стол и подняла правую руку, чтобы помочь гостю, но рука заболела сильнее, поэтому она не стала рисковать. Действовать пришлось в основном левой рукой. — Глаза закройте, — потребовала она.
— Зачем? — Спросил мужчина, автоматически выполнив просьбу. — Ай-аа! — Застонал он, когда на царапины полилась жидкость.
— Потерпите. Это неприятно, конечно, но через неделю большая часть уже сойдет, — принялась объяснять Олеся.
— Знаете, у меня возникает все большее желание забрать этого дикого кота и с предписанием выдать Наумовне. Чтобы он у нее дома жил…. Ай! Как щиплет!
— Как раз Наумовне бедного котика отдавать нельзя. — Олеся промокнула лицо Алексея стерильной салфеткой.
— Бедного? — Возмутился тот.
— Бедного. Наумовна его попросту закормит насмерть. А моя совесть против такого исхода. Я клятву кошачьему богу давала. — Возмутилась девушка.
Алексей от услышанного даже глаза открыл, о чем тут же пожалел. Вырез на рубашке был такой, что сейчас декольте девушки находилось сантиметрах в десяти от его лица. Пришлось снова зажмуриться.
— Кошачьему богу? — Переспросил он, чтобы она ни о чем не догадалась.
— У нас в академии была фигурка кота. Бронзовая. Ей лет сто пятьдесят что ли. Среди студентов ее называют «Кошачий бог». И при посвящении в студенты всегда приносится клятва о защите животных. — Пояснила она и отодвинулась от мужчины, любуясь обработанными царапинами. — Ну, все. Теперь нужно только ждать.
Алексей открыл глаза и встретился с ней взглядом. Только сейчас он заметил, что глаза девушки редкого оливкового цвета. И ресницы светло-рыжие, но длинные и закручиваются на кончиках. И губы маленькие, но пухлые. Они странным образом смягчают массивную нижнюю челюсть, которая девушку почему-то не портила совсем. И каштановые короткие пряди обрамляют лицо….