Ноэль подошел к Каффу, подсознательно отметив, что тот напрягся, и положил ладонь ему на плечо.
— Мне жаль. Мне очень жаль, Роберт.
Сноу не знал, сочувствует он потере Роберта или извиняется за то, что ославил его в своих книгах, но он действительно испытывал сожаление.
Роберт посмотрел на его ладонь у себя на плече. Затем поднял глаза, и Ноэль столкнулся с взглядом, таким темным, практически черным. Черным и — на одно невероятное мгновение — мягким, будто мех хищника.
Между ними повисла пауза, странная и напряженная, когда Сноу буквально ждал, что Роберт… что-нибудь ответит? Сделает? Кто знает. Ноэль затаил дыхание, ожидая.
Но Роберт, если у него и было что-то на уме, передумал, и Сноу понял, что стоит в нелепой позе, сжимая плечо Каффа. Это выглядело странно. Он разжал ладонь и шагнул назад.
— Хотя бы подумай об этом. — О чем Роберт должен был подумать? Ноэль точно не знал. Он отвернулся. — Я пойду. Нужно принести украшения для ели, они в конюшне.
— В конюшне? Как предсказуемо.
Протяжный тон Роберта вызвал у Сноу смущение. Он рассмеялся, не зная, что сказать. Было что-то в голосе Каффа, чего Ноэль не понимал, какие-то эманации, которые он не мог прочесть. Роберт, очевидно, был зол, может, даже ожесточен, но при этом заинтересован.
Сноу не был экспертом в отношениях, но знал толк в сексе, и он увидел желание в угрюмых глазах Роберта, в его жажде поймать и удержать взгляд Ноэля. Может, спецагент сам не осознавал, но связь между ними не оборвалась. И эта мысль согрела Ноэля, вызывала такое волнение, о котором бывший бриллиантовый вор успел позабыть. Вполне возможно, Роберт Кафф терпеть не мог Ноэля Сноу, не верил ему ни на йоту и действительно планировал засадить за решетку. Возможно.
Но ничто не отменяло того факта, что он до сих пор его хотел.
Глава 3
— Нужно было заняться этим раньше. Но с выходом новой книги у меня вылетело из головы. — Снег скрипел под ногами Ноэля.
Роберт, идущий следом к конюшне (возможно, чтобы помешать ему вскочить на лошадь и умчаться), уклончиво хмыкнул.
Наверное, не стоило упоминать выход новой книги. И все же Ноэль изнывал от любопытства. Читал ли Роберт «Подполье»? Роман появился на прилавках всего четыре дня назад. Конечно, если бы читал, то понял бы, что Ноэль старался загладить свою вину.
Если только Элиза не оказалась права, и обнародование информации о том, что Ричард Кросс (читай Роберт Кафф) — гей, стало последней каплей. Ноэль содрогнулся при этой мысли.
— Ты…
— Что? — Взгляд Роберта оторвался от паддока, в котором бродили и, утыкаясь мордами в снег, удивленно ржали под попонами лошади.
— Эм… открытый?
— Открытый? — брови Каффа сошлись на переносице. — Ах, открытый ли я гей. Ну, последний гей-парад я пропустил, если ты об этом. Впрочем, как и парад на День Святого Патрика.
— Ты ирландец?
— Так и есть. Чистокровный.
— И трудно быть открытым геем в ФБР?
— Тебе как, официально? ФБР выступает против дискриминации по признаку сексуальной ориентации. Организация приветствует и ценит вклад своих сотрудников из числа ЛГБТ.
— Ты будто цитируешь рекламный проспект. А неофициально?
— В правоохранительных органах к понятию «личная жизнь» относятся бесцеремонно. Его просто не существует. Так что, если у тебя личная жизнь, которая отнимает много времени и внимания…
— А она такая? Я имею в виду, ты состоишь в серьезных отношениях? — Ноэль ждал ответа, осознавая, что — в очередной раз — затаил дыхание.
— Сейчас нет.
Сноу с облечением выдохнул.
— Как и я.
— Мне известно, — Роберт казался уверенным. Сколько он нарыл информации, перед тем как приехать?
— И каково состоять в отношениях? Ну, с агентом ФБР. Обычно пишут, что…
— Примерно так же, как и с мошенником.
Ноэль покосился на Роберта.
— О…
Кафф одарил его кривой улыбкой.
Они подошли к конюшне, и Сноу вошел первым, приветствуя своего конюха Томми Рэнкина.
— Похоже, у Арапахо на заднем левом копыте синяк, — сказал Томми. — Нужно приглядеть за ним, а то снег да лед.
Ноэль поговорил немного с конюхом, наблюдая краем глаза, как Роберт изучает его владение.
— Предпочитаю хранить сокровища в стоге сена, — подсказал Сноу, присоединяясь к Каффу в аммуничнике. В закутке приятно пахло кожей, линиментом и лосьоном после бритья Роберта. — Моя маленькая лошадиная шутка.
Кафф ничего не ответил и продолжил изучать фотографии на стенах и кубки, расставленные на нижней полке одного из шкафов.
— На самом деле, ты предпочитаешь швейцарский банк, — сказал он наконец, выпрямившись.
Ноэль изо всех сил старался не показать, как его шокировало это замечание.
— Если это и имело место когда-то, сейчас я предан Банку Америки, — бросил он со всей небрежностью.
На лице Роберта застыла сардоническая улыбка. К удивлению Сноу, он не прокомментировал его заявление.
— Почему пинто? — Кафф кивнул на снимки.
— Это не пинто, а другая порода. Американский пейнтхорс. У них разное происхождение. Любишь лошадей?
— Я ничего о них не знаю.
— Что ж, у всех свои недостатки, — философски заметил Ноэль. — Мы с этим справимся.
Он почти заслужил улыбку.
— Ты рос рядом с лошадьми? — спросил Роберт.
— Я? — Ноэль расхохотался. — Нет.
— Ты же провел детство в Аризоне?
И где, черт возьми, он откопал эту информацию?!
— Верно, — интонации Сноу стали нейтральными. — У нас не было лошадей. Коробки с елочными украшениями лежат на сеновале.
Роберт пошел за ним.
Ноэль предпочел бы сделать, что собирался, в одиночестве. Признаться, он вообще предпочел бы этого не делать, но не в его правилах идти на поводу у врачей и психотерапевтов, которые наперебой утверждали, что ему следует твердо стоять на земле.
Сноу поднял длинную лестницу, прислонил ее к чердачному проему и, не отрывая взгляда от мишени для дартса на стене, крепко схватился за перекладину. Подниматься было сложнее, потому что рядом находился зритель. В состоянии покоя и концентрации Ноэль мог преодолеть около метра, прежде чем его охватывало головокружение, но сейчас ему хватило трех ступенек: желудок сделал кульбит, пот выступил на шее, а в голове словно завертелась карусель.
Ноэль вцепился в перекладину с такой силой, что заныли суставы пальцев. Не отрывая глаз от дартса, он судорожно повторял про себя, что лестница стоит на месте. Стараясь не двигать головой, он осилил еще одну ступень. Не преодолено и половины пути. Казалось, до сеновала километры, а лестница уносится в далекий космос. Ноэль никогда не доберется до конца, и даже если это случится, то уж коробки точно не сможет спустить. Какая идиотская затея — хранить их наверху. Решение, явно не продиктованное голосом разума. Глупое нежелание смотреть в лицо фактам.
— Что-то не так? — спросил Роберт.
Ноэль был не в силах на него взглянуть. Он прочистил горло.