– Что? Знай наших! Я вам так просто не дамся! – уже вслух выкрикнул Ярослав.
Тут он услышал не то лёгкое кряхтение, не то покашливание.
– Они … смеются?
Скелеты медленно отступили назад. Что-то заставило Славу обернуться. Кулаки его сами собой опустились. За ним среди стволов деревьев беззвучно наблюдал гигантский монстр. Он не стоял на земле. Нет! Он напоминал белую многоножку колоссальных размеров. Только лапки у неё были не членистые, а, скорее, как у людей, но с когтями. Ими эта тварь и держалась за стволы деревьев. Особенно крупную голову схожую с крокодильей украшало ещё две пары лап поменьше, растущих из нижней челюсти. Конец её длинного тела терялся среди деревьев. Эдакий хищный поезд, нависший над тобой. Жуть во плоти.
Упыри хихикали и пятились. Ярослав оцепенел. Он не мог заставить себя сдвинуться с места. Тварь ещё немного подождала наслаждаясь испугом жертвы и затем стелой бросилась на Славу. Ярослав зажмурился. Последовал звук глухого удара, треск валившихся стволов деревьев и громогласный рёв.
– Я цел?
Над ухом послышался знакомый голос:
– Я дико извиняюсь.
Слава открыл глаза. Рядом стоял Григорий. Поодаль поломав деревья боролись на земле многолапый монстр и трёхголовый дракон.
Упыри замерли в нерешительности.
– Ты всё-таки жив?
– Я же говорил, что меня не так просто укокошить.
Григорий встал между скелетами и Ярославом, набрал в грудь воздуха и выдохнул в одноглазого струю белого ворчащего пламени, испарив того на месте. Второй оказался проворнее и прыгнул на ствол сосны, а оттуда бросился на Григория. Но тот поймал его в полёте за горло и разбил оземь. Череп откатившийся в сторону он раздавил ногой.
– Беги сейчас к горам. Тут не слишком далеко. Там заледеневшая река между скал течёт, а на ней его дом стоит. Тебе туда.
– А как же ты?
Слава успел пригнуться, а вот Григорий ответить не успел. Его сбило хвостом белого монстра. Ярослав побежал в поле.
Вслед ему звучал голос:
– Беги, беги быстрее! Я разберусь с аспидом. Беги и внимательней будь. Беги!
Пробежав немного Слава обернулся. Белая многоножка повалила змея. Лапой она вдавила левую голову дракона в землю, а раскрытая крокодилья пасть намеревалась отхватить ещё одну. Змей выпустил в морду твари поток пламени. Больше Ярослав не оборачивался, а только бежал, бежал и бежал.
Солнце расцвело в полную силу. Слабо оно зимой, но глаз радует. Полдень. Знал ли об этом мальчик, бредущий по полю? Нет не знал. Не хотел знать. Слишком холодно. Слишком болит порезанная рука. Надо перевязать бы. Но ещё важней идти. Так что нельзя останавливаться. Нельзя ни в коем случае. От усталости заплетаются ноги, и мысли. Мысли путаются, спорят между собой.
– Я не могу больше …
– Терпим. Уже вижу что-то впереди.
– Я сейчас упаду …
– Держимся, разрази меня гром!
– Я устал …
– Ты себя со стороны представь. Это ж посмешище. Посмотрите, он идёт спасать человечество, и он устал. Срамота.
– А позвольте, он даже не знает, как будет это делать.
– Меня порезали …
– Да хоть ноги оторвали. Ты себе представляешь Героя, который переживает, из-за того, что ему оторвало ноги? Нет? Вот и я нет. Так что идём, идём, идём.
Слава оступился и упал.
– Всё ребят, пришли.
– Это конечная.
– Дальше никак?
– Никак.
– Ну всё. Финита ля комедия.
Ярослав перевернулся на спину и сложил руки на груди. Как покойник.
– Этот же, вроде говорил, что недалеко.
– Ну видишь, как выходит.
– Удивительно глупо получается.
– Глупо и холодно.
– Я вот в толк взять не могу: неужели одно существо может так кардинально повлиять на мир?
– Дед Мороз, например. Или Карачун. Как там его правильно?
– Ну неужто он один способен запустить ледниковый период? Неужели он один дарит радость под Новый год, хранит его традицию?
– Нет. Далеко нет. Радость у людей общая. И дарят её друг другу именно люди.
– А бородатый дед?
– Не знаю. Грамотный организатор и оформитель?
– Получается, что не только он, но и каждый из людей – дед Мороз. То есть может им стать если принесёт кому-то радость.
– Может быть. Может быть. Холодно, однако.
– Так что же выходит: один влияет на многих или многие влияют на одного?
Солнце на несколько секунд скрыло пролетавшее облачко.
– Наверное, каждый влияет на каждого.
– Да нет.
– Да да. Что я великого совершил в жизни? Пока ничего. Но! Меня каждый день кто-то видел, я совершал дурные и хорошие поступки. Все они не прошли бесследно и на кого-то да повлияли. И на меня такие мелочи оказывали воздействие. Все связаны. Все – один большой организм.