– Ваня говорит, асфальт на следующий год положат, – с заднего сиденья подала голос Маша. – Только он не хочет. Говорит, понаедут толпы «новых русских», будут по поселку носиться как полоумные…
– Это уж точно, – подтвердила Лада. – У Васятки на Рублевке знаете что творится? Просто конец света, а не зона отдыха.
Они старательно пытались болтать всю дорогу от Москвы до Ильинки, но у них это не очень получалось.
– Далеко еще, Мань? – спросила Лада, переваливаясь через очередную лужу.
– Нет, почти приехали, – глядя в окно, сказала Маша. – Вот сейчас направо и все время прямо. С правой стороны высоченный желтый забор.
– Жалко, что вчерашний снег растаял, – прокашлявшись, сказала Александра. Она сидела на переднем сиденье, стискивая на коленях рюкзачок, с которым никак не хотела расстаться.
– Почему? – спросила Маша.
– А помнишь, в фильме «Место встречи изменить нельзя»? Они там по снегу проверяли, подъезжал кто к булочной или нет…
– Заткнись, дура, – велела Лада. – Здесь тебе не «Место встречи…».
– Тормози, Ладка, приехали, – спохватилась Маша. – Вот он, желтый забор. А вон дом за забором. – Они смотрели на дом из машины, и выходить им не хотелось. – А вон с правой стороны гаражи с железными воротами.
– Они автоматически открываются? – спросила Лада и решительно отстегнула ремень.
– Пульт, конечно, есть, – подтвердила Маша, – но я не знаю, где он. Придется в дверь заходить, с участка.
Они немного помолчали.
Ночью все это казалось интересным приключением. И было не так страшно. Окрыленные победой над Ваниной запиской, они, конечно же, решили, что утром поедут на дачу, заберут из машины этот проклятый пакет, и дело с концом. А там – судьба покажет.
Александра позвонила Филиппу и тонким голосом соврала, что должна срочно ехать в «Останкино». Неискушенный в ее вранье, Филипп сразу же поверил и сказал, что тогда он не будет ее ждать и они увидятся вечером.
– А как же ты без телефона? – робко спросила она.
– Обойдусь, – сказал он равнодушно. – Только отключи его, чтобы не вводить никого в заблуждение.
Почему-то Александру это обидело, как если бы, уезжая на курорт, он оставил дома обручальное кольцо. Конечно, глупо обижаться на Филиппа, ночью притащившегося с ней к Мане и добросовестно поверившего в ее ложь о работе. Да и кроме того, он же… он же чужой человек. Потому на него нельзя обижаться.
– Мань, а нам обязательно отсюда заходить? – осторожно спросила Лада. – Нет калиточки поменьше?
– Есть, – объяснила Маша. – С той стороны дома. Правда, оттуда в гараж не заедешь. Но мы вроде и не собираемся заезжать, верно?
Да, ночью им все представлялось совсем по-иному. Не так, как сейчас. Открывшаяся их взору картина казалась таинственной и даже зловещей.
Пустынная поселковая улица. Ни звука.
Слышно только, как кричат в хмуром небе замерзшие галки и негромко, интеллигентно гудит отопитель «Хонды». За высоченным забором с резными фигурками просвечивают голые, сиротские ветви деревьев, а глубже, за деревьями, высится молчаливый необитаемый дом.
И им предстоит открыть дверь в это спящее царство, войти в него и даже пробыть там некоторое время. Ужас! Лучше убраться отсюда и позвонить на Петровку.
– Ваня написал не на Петровку, – хмуро проговорила Маша. – Хотите, я одна схожу, а вы меня в машине подождете?
– Хотим, – заявила Лада, открывая дверь. – Давай доставай ключи, у меня мороз по коже дерет, я тут долго стоять не могу.
«Хонда» легкомысленно свистнула, докладывая, что она заперла себя на все замки и будет верно ждать возвращения хозяйки.
– Ах ты, моя умница, – обернувшись, сказала ей Лада.
На улице сильно похолодало, и хрупкий снежный наст лежал на жухлой, порыжелой траве. Он приятно хрустел под ногами, и на нем оставались четкие темные следы.
Калитка отворилась совершенно бесшумно, хотя Александра заранее решила, что она непременно должна заскрипеть.
– В дом не пойдем, – напомнила идущая в хвосте Лада. – Вдруг там менты камер каких-нибудь понаставили.
Они гуськом пошли по дорожке. Для того чтобы попасть в гараж, нужно было обойти дом справа и вдоль забора дойти до приземистого симпатичного строения из желтого кирпича, в котором Вешнепольский держал свои машины.
– Тихо как… – сказала Александра.
– Тут вообще замечательно, – отозвалась Маша, оглядываясь. Глаза у нее блестели. – Ваня говорит, детей мы будем растить здесь, а в школу возить в Москву.