Ох, черт. Вы не шутите? Нам предстоит жить в памятнике? Обернувшись, с мольбой в глазах посмотрела на шефа, мысленно призывая: «Сделайте же что-нибудь! Вы ведь такой строгий, такой требовательный!».
Но Максим Викторович, сохраняя спокойное выражение лица, лишь махнул рукой в сторону здания, прося меня не задерживать процессию.
Федор, с невозмутимым видом приоткрыв входную дверь, пропускает нас вперед.
На первом этаже здания, на лестничной площадке, что-то наподобие склада: старые шкафы, столы, какие-то стремянки, доски. Чтобы добраться до лестницы, нужно переступить через весь этот беспорядок. Да уж, не убиться тут — задача почти невыполнимая, особенно если пробираться ночью при плохом освещении.
Шустро перепрыгнув через все препятствия, Федя вырывается вперед, поднимается на второй этаж. Следую за ним, вскарабкиваясь по старым скрипящим ступенькам наверх. А вот здесь начинается самое увлекательное. Стоит мне перешагнуть последнюю ступень, в нос ударяет отвратительный запах кошачьей мочи. Причем настолько концентрированный, что мне приходится зажать нос и пробираться к Федору со слезами на глазах.
— Что за вонь? — из-за спины раздается взбешённый голос Царя. Ну, слава Богу. А то я уже переживать начала, что его стоическое хладнокровие никогда не треснет, и я одна буду выглядеть городской выпендрежницей.
— А, простите, — обернувшись, виновато улыбается наш провожатый. — Здесь бабуля живет, кошатница, — указывает на одну из двух квартир, расположенных на лестничной площадке. — У нее пятнадцать или двадцать их. Мы с ней пытались бороться, но та — старый человек, ей не объяснишь, — пожимает плечами.
— Хотя бы окно откройте, тут же задохнуться можно, — возмущается Царь и, приблизившись к окну, пытается открыть его. Спустя пару секунд до меня наконец-то добирается долгожданный свежий воздух. Вдохнув его, снова прячу нос в рукав одежды, подхожу к Федору, уже стоящему у нашей квартиры.
— Извините, Максим Викторович. У нас, правда, с жильем совсем туго. Это все же лучше, чем в вагончике жить, — оправдывается Федор.
— Определенно лучше, открывайте скорей дверь, — гнусавлю из-за зажатого пальцами носа, чувствуя, что уже последние крохи терпения теряю.
Кивнув, мужчина выуживает из кармана металлический ключ размером с мою ладонь и, вставив его в замочную скважину деревянной двустворчатой двери, открывает замок. А мне почему-то смешно становится. Этот ключ напомнил мне сказку про Буратино. Надеюсь, там окажется не подвал с холстом на стене. Да и вообще, все происходящее вокруг сегодняшним днем — сплошной сюрреализм.
Мужчины заходят в квартиру первыми. Я же немного задерживаюсь у окна, пытаясь чем-то подпереть створку, чтобы она не закрылась от сквозняка. А когда переступаю порог квартиры, едва ли не врезаюсь в стоящего в дверях шефа. Самое удивительное то, что даже после моего тарана он продолжает стоять на месте, как вкопанный. Выглянув из-за его плеча и окинув беглым взглядом пространство комнаты, не удерживаюсь от комментария.
— Е*она мать, можно, я домой поеду?
Максим Викторович, обернувшись, как-то странно смотрит на меня. Я вижу в его глазах тоску и растерянность. Ничего не ответив, проходит вглубь, начинает исследовать жилище. Прикрыв от досады глаза, думаю о том, что совершила огромную ошибку, решив таким способом подняться по карьерной лестнице. Сидела бы на попе ровно и бед не знала. И чем мне не нравилась должность ведущего специалиста?
Но кости брошены. Делать нечего, когда-то мне придется зайти внутрь. Обхожу комнаты, и с каждой минутой мне становится все грустнее и грустнее. Черт, ну не для меня эта должность, не для меня…
Прелести нашего временного жилья начинались прямо от входа. Зайдя, мы попали сразу в кухню, состояние которой было под стать дремучему году постройки здания. Интерьер состоял из старого, облупившегося местами, кухонного гарнитура, небольшой раковины и древней газовой печки, настолько грязной, что было не разглядеть, какого же она все-таки цвета. В ближайшем углу стола деревянная ширма. «Наверняка, гардеробная», — подумала я, заглянув внутрь. Да, сейчас, прям. Размечталась. Ванная и унитаз. Ха-ха. Представляю выражение лица Царя, когда он узнает, что в туалет он будет ходить в непосредственной близости от кухонного стола.
К тому моменту, как я добралась до последней комнаты, меня изрядно подергивало. Царь выглядел более или менее спокойным. Квартира состояла из зала, спальни и вот этой замечательной кухни. Зал был проходной комнатой, но, как сказал Федор, в нем намного теплее.