- О, как ты вовремя! - восхитился голодный Мышкин. - Дай-ка мне, голубчик, с меню ознакомиться. - Покорнейше прошу извинить, - сконфузился официант. - Меню в ресторанах. А у нас, простите, вот.
- Прейскурант, - прочитал сталкер на пачке бумаги, стилизованной под документы с завода «Юпитер». Мышкин видел такие у знакомого торговца. - Полюбопытствуем, что подают нынче в лучшей ресторации Припяти.
Выбрав на разогрев салат "Меченый", заливное из припятского судачка и ризотто по-агропромовски, сталкер в ожидании откинулся на спинку диванчика и разослал с наладонника предновогоднее поздравление всем, кого знал, хотя и не всех любил.
Через десять минут двери кухни распахнулись, выпустив приписанного столику Мышкина официанта с подносом в руках. Весело загремев, металлический прямоугольник вырвался из рук местного служащего и раскидал по полу заказ. Официант запунцовел, развёл руками, роняя наспех собранное, и вернулся на кухню.
В динамиках мурлыкала какая-то мелодия, до липкости ванильная. Мышкин ждал и напевал под нос песенку, крутившуюся в голове с самого утра: " Лёха Чиж, фармазон, подогнал фуфеля скрасить вечер за стирами в очки".
В этот момент охранник-сектант в новогоднем прикиде подошёл к скучающему певуну и, вежливо улыбаясь, сказал:
- Наша религия запрещает петь подобные песни. Я Вам, уважаемый, от имени Великого Монолита травмы нанесу, если не прекратите хулиганить.
Мышкин поднял руки в извиняющемся жесте, и охранник с поклоном удалился. Ещё через пять минут новый поднос появился на столике.
- Давай, халдей, я расскажу тебе историю моей жизни. Поплачем вместе над загубленной юностью, - предложил размякший от вида пищи Мышкин.
- Извольте, сударь. А я вам пока заливное порежу.
- Родился я в обычной мещанской семье. Отец-разночинец и мать-выпускница института благородных офис-менеджеров видели меня коммерческим директором. А мне нельзя в директоры, я телефонисток порчу, - начал светское мероприятие сталкер, изящно орудуя вилкой.
- Понимаю Ваши сомнения. Нынче мода пошла содомитов в офисе держать, нашему брату не просто найти своё место среди конторского люда.
- Вот ты, халдей, понимаешь всю тонкость ситуации. Однако папенька с маменькой настаивали на столь унылой стезе, и я не нашёл ничего лучше, чем, пардон, драпануть в Зону, - с набитым ртом продолжал Мышкин. Бокал изумительного «Темнодолинского» то и дело пустел, но бдительный официант успевал подливать, не теряя нити беседы.
- Пустился я в сию авантюру, однако, вскорости оказался перед выбором, кого определить в компаньоны. Поразмыслив, я решительно отверг свободные и распущенные нравы, а так же солдафонство и муштру. Признаюсь, не прельщала меня и судьба одиночки. Оставалось податься в секту или примкнуть к душегубам.
- Что же Вы выбрали, милостивый государь?
- Нельзя мне в секту, реноме не позволяет. Да и не моё это - монолитвы читать, групповые песнопения устраивать. Опять же молельные места из отходов возводить. И стал я бандитом. А воровская удача - женщина подлая. То маслину поймаешь, то чики-брики подведут, и тогда уже ни в какие дамки не попадёшь. Так и скитался корсаром по Зоне, изучал феню и автомат промышленника Калашникова.
- Небезынтересная судьба выдалась Вам, сударь! Изволите ещё заливного?
- Нет, голубчик, подай-ка ты мне пельмяшей под пикантным томатом. Ностальгия, знаешь ли.
Официант расторопно поспешил на кухню, и вскоре горка сибирского лакомства предстала перед сентиментально расслабленным сталкером.
- Что же было дальше, позвольте поинтересоваться? Жизнеописание Ваше весьма увлекательно, - вопрошал услужливый работник общепита, наполняя рюмку запотевшей прозрачной жидкостью.
- А дальше амур обнаружил меня, и луч его ЛЦУ остановился на моём сердце. Сидим мы как-то на стрёме, зашухарились так, шо боже мой. Смотрю, идёт мадама, в одной руке многозарядная пистоль, в другой - Кандибобер цены не малой. Ничего себе мамзелька, миленькая. Сей редкий артефакт в ладошке лелеет, глазками вокруг авансы раздаёт. И понял я, как истосковался по мирскому, по теплоте душевной и физическому контакту с девицами.