Бабка долго рылась в пыльном, стоящем под лавкой, ящике, выудила, наконец, стеклышки – протянула путникам – квадратные, с гладкими полированными краями.
- Если попадутся семечки – значит, для желаний. Загадаете.
- А как они выглядят – эти семечки?
Вот любопытная девка! Администраторша глянула укоризненно:
- Семечек не видели?
- Ими птичек можно кормить?
Хмыкнула.
- Можно… и птичек. – Мол, всяких самодуров встречала. И похуже тоже.
В полутемной комнате поместилось немногое: стол, старенький монитор на нем – еще не плоский, но квадратный и громоздкий, занимающий половину столешницы; развешанные на крючках объемистые фуфайки, меховые сапоги вдоль стены всех размеров – от гномьих до великаньких; сваленные кучей рюкзаки.
- Так, обувь не нужна, семечки сразу не выдавать, еда своя…
Бабка тщательно изучала распечатанный лист, щурилась в полумраке, изредка терла глаза.
- Вроде бы все. Сейчас открою вам дверь…
- А возвращаемся мы как? – густой бархатистый голос гостя казался в тесной приемной слишком зычным, слишком наполненным. Бабка привыкла к тишине. К покою, к размеренному тиканью часов на стене, к гулу вентилятора в системном блоке, к редкому шипению греющегося чайника.
- Уровень сам выпроводит, когда пора. У всех по-разному.
Рослый мужик кивнул.
«И не боится же его эта пигалица» - подумалось Изольде отстраненно, - «Вон какой… здоровый…»
Помимо «здоровый» было в человеке по имени Мак Аллертон что-то еще – до жути завораживающее – взгляд? Старуха не стала присматриваться.
- Все, на выход.
И заскрипела засовами внушительная дверь, обитая коричневой бугристой кожей.
- Ой, а мы же вам кое-что принесли…
Девчонка в бордовой вязаной шапке достала из пакета коробку шоколадных конфет, и в сердце бабки проклюнулась оттепель.
- Трюфели – это хорошо.
Будет чаек не голый. И то – праздник.
- На выход, гости дорогие, на выход.
Из распахнутой двери дохнуло морозом.
*****
Бесконечные горные просторы. Голубоватые ледяные вершины на фоне звенящего синего неба, узор из далеких елей – серо-синий на белом, молочные склоны… Они стояли так высоко, что похожие на туман облака плыли под ними в лощинах.
- Мак… Это же…
- Красиво, да?
У лиц клубился пар. Моментально взялся на щеки холод - принялся щипать; пока стояли в приемной, в ботинках скопилось тепло – здесь оно стремительно таяло.
- Пойдем, принцесса. Здесь нельзя стоять.
- Мы же… прямо на вершине!
Лайза крутила головой в поисках двери, порог которой они только что переступили – двери не было.
- А где…
- Давай, малыш. Нужно двигаться.
Чейзер просканировал величественный пейзаж, отыскал утоптанную без следов тропку, похожую на присыпанный снегом наст, двинулся вперед; резко заскрипели, приминая мороженный настил, резиновые подошвы.
- А ты знаешь, куда нужно идти?
Лайза, пытаясь проморгаться от яркого солнечного света, двинулась следом; в тишине добавился парный звук шагов – быстрое «хрусь-хрусь-хрусь».
- В том-то и дело, что здесь никто ничего не знает наперед. Надеюсь, в этот раз обойдется без загадок.
- Загадок? – Обрадовалась Лайза. – Их я люблю.
- Типун тебе, - пробурчал Мак себе под нос. – Типун. Сегодня лучше без них.
И повел спутницу вниз с холма.
*****
Дэйн и Ани.
- Давай унесем Изольде половину печенья. И булочек захватим – свежие.
- Мои булки?! – кричал Дэйн. – Мое печенье? Какой-то бабке?
- Не какой-то, а хорошей старушке, которая работает в праздник. Сегодня еды будет – завались. А она там сидит одна.
- Вот и пусть сидит, карга вонючая.
- Дэйн!
- Ладно, «карга ворчливая».
Когда дело касалось любимых булок, Эльконто делался невменяемым. Поглощал их трижды в неделю и постоянно требовал добавки, за что словесно получал по шапке – мол, надо меньше жрать и больше бегать. На сию фразу снайпер обижался так, что краснели даже кончики ушей:
- Я бегаю, - кричал оскорбленно. – Знала бы ты, сколько я бегаю на тренировках!
- Просиживаешь штаны в штабе…
- И это на этой женщине я женился?!
- Ты женился на той, которая лучше всех в мире печет «бон-боны».
- И то верно.
Эльконто остывал так же быстро, как и заводился; Ани-Ра привыкла – желудок ее суженого иногда срабатывал быстрее мозгов.
- Ну что, печенье Изольде?
- У-у-у, - неслось от двери, пока Дэйн прилаживал поверх косички тонкую шапку. «У-у-у» - пока надевал куртку. «У-у-у» - пока шнуровал ботинки.
- Бабке. Пока мы будем добираться до коттеджа, она будет жрать мои булки.
- Я вторую половину положу с собой. Ты сможешь «жрать» их тоже.