Выбрать главу

— Давай... — Сойер еще немного наклоняет голову. Клянусь, мы сейчас поцелуемся. Все мое тело гудит в предвкушении. — Пусть сегодня будет наша совместная стирка, это нестрашно, ведь у нас есть завтра. Если ты все еще захочешь меня на трезвую голову, то обязательно получишь. Всего меня. Как тебе такой вариант?

Я закрываю глаза.

— Идеально.

— Супер. — Сойер скользит ладонью по моему бедру. — Тогда останься здесь со мной. Поспим вместе, и на утро трезвыми позволим нашим телам поговорить за нас.

Я так отчаянно хочу его поцеловать, но лучше не стоит. Поэтому лишь киваю, и наши губы соприкасаются. По телу Сойера пробегает дрожь, что ужасно меня заводит. Я не успеваю открыть глаза и оценить выражение его лица, Сойер притягивает меня в свои объятия.

— Спокойно ночи, Гэвин, — шепчет он мне на ухо.

Сердце бешено бьется. Я утыкаюсь носом ему в плечо, а потом поднимаюсь к шее. Сойер кладет ладонь на мою поясницу и удобно пристраивает указательный палец под резинкой трусов. У меня стоит колом, но член теперь не единственный решающий фактор в происходящем — на арену выходит сердце, и оно готово сокрушить все, что встанет на пути.

— Спокойной ночи, — шепчу я в ответ, хотя хочется сказать еще очень многое. Я убеждаю себя, что завтра для этого обязательно будет время, а если нет, то, надеюсь, найдется послезавтра.

Настоящее безумие считать, что спустя столько лет мучений на расстоянии, Сойер может стать постоянной частью моей жизни, но это кажется правильным. В моей голове он был предназначен мне. Самое время реальности последовать этому примеру.

Сойер помогает улечься, и накрывает мои плечи одеялом. Только после этого задувает свечи и устраивается рядом. Мои глаза еще не привыкли к темноте, и лица его я не вижу, но слышу дыхание, а спустя мгновение, как он перекатывается на бок. Рука, как подушка, ложится мне под голову, а вторая накрывает мое бедро. Можете считать меня размазней, но прямо сейчас я по уши влюблен в этого человека, отчего под закрытыми веками набегают слезы.

Он вообще думает, что со мной творит? Врывается в мою жизнь из ниоткуда и с такой нежностью? Я ведь только хотел ему отсосать, но сейчас мечтаю о гораздо большем, и судя по силе его объятий, Сойер думает о том же.

Он хочет меня.

Сойер Джонатан Астон хочет меня.

И я хочу его не меньше, поэтому сделаю все, что в моих силах, и да будет так... а сейчас нужно просто успокоиться и немного поспать.

Эпилог

Просыпаюсь от громкого хлопка. Очертания предметов в темноте кажутся незнакомыми, и на секунду меня накрывает волной паники, но потом я воспоминаю, где нахожусь. Сейчас канун Нового года, — или, может, он уже наступил? — а я под одеялом обнимаюсь с Сойером, пока в другом конце дома грохочет вечеринка.

Еще один «Бах!» звенит вдалеке, а следом что-то похожее на крики сотен людей. Уже полночь? Лезу в карман за телефоном и тут спохватываюсь: я голый, даже очень. Джинсы в стиральной машине, а телефон... где-то. Пьяный Гэвин точно знает где, но трезвый не имеет ни малейшего представления.

Спасение приходит в потоке голубого света. Я оборачиваюсь и вижу, что Сойер тоже проснулся и проверяет свой мобильник.

— Уже полночь, — произносит он хриплым ото сна голосом. — С Новым годом.

— С Новым годом, — хриплю я еще хуже, откашливаюсь и пробую снова: — Сколько мы проспали?

— Часа два.

— А это достаточно долго? И ты поверишь, если я скажу, что протрезвел?

Я замечаю, как округляются глаза Сойера, и он роняет телефон. Аппарат плюхается экраном на грудь хозяина, лишая нас единственного источника света. Теперь я не вижу ничего, но слышу, как сбилось дыхание Сойера и как натягивается одеяло, когда он прижимается ко мне грудью.

— Ты... ты все помнишь? — взволнованно спрашивает он, и я едва сдерживаю улыбку.

— Что именно? Твое предложение меня трахнуть, когда я протрезвею и все еще буду этого хотеть?

Мне нравится картинка, где Сойер краснеет так, что им можно комнату освещать, но наверняка я никогда не узнаю. Решаю сильно об этом не задумываться и сосредотачиваюсь на известных фактах: его дыхание участилось, а темноту вокруг нас словно наэлектризовали.

Мое сердце начинает бешено колотиться.

Дойдем мы до конца или нет — неважно, что-то точно произойдет, и эта мысль доводит до безумия.

Крики в остальной части дома стихают, через некоторое время снова начинает орать музыка. Все слишком увлечены вечеринкой и не замечают нашего исчезновения. Но даже если кто-то пойдет в эту сторону, я уверен, друзья Сойера встанут у них на пути. Нам ничего не помешает заняться всем, чем захочется.

С Новым годом меня!

Я тянусь в темноте рукой и нащупываю бедро Сойера. Немного неудобно без света, но как только мои пальцы прикасаются к коже, их не остановить до самой резинки на спортивках. Я уже устал бояться сделать первый шаг. Сойер хочет меня, я это знаю, и он станет моим.

Запускаю кончики пальцев под материал, как сделал Сойер перед сном, и глажу кожу. Он хрипло выдыхает, — звук сильно напоминает стон — а затем выгибается от моего прикосновения, но такая уязвимость длится недолго. Мгновение спустя Сойер резко дергает меня к себе и делает то, чего побоялся несколько часов назад — целует.

Божечки, какой это поцелуй.

Я напрочь лишен дыхания. Как и сознания. И в полнейшей одержимости. Рот Сойера требует подчиниться, но можно сильно и не стараться — мне одного прикосновения губ достаточно, чтобы сдаться.

Поначалу становится неловко, но я быстро подстраиваюсь под ритм. Совершенно иначе я представлял себе поцелуи. И кто бы рассказал, как круто изучать желания своего тела. И Сойера. Даже несмотря на несколько моих ошибок, Сойер остается терпеливым. Он меня направляет, а добившись желаемого, языком уговаривает открыть рот и впервые скользит внутрь.

Девять лет ожидания того стоили.

Мы целуемся страстно. Щетина Сойера колет мой подбородок, и это идеально. Божественно. Я стону прямо в рот Сойеру, от чего он переворачивает меня и наваливается сверху. Одеяло под нами теплое благодаря нашим же телам, но холод от пола все равно просачивается. Мне одновременно и жарко, и холодно, и два таких противоречивых чувства разворачивают войну на коже. Но как бы они ни боролись, внутри уже есть победитель — полыхающий огонь, который ничем не потушишь.