При этом всё целое, будто новое.
"Конечно, хорошо отреставрированное, - поправил я себя. - Как и паровоз".
В вагоне было тепло и уютно, а сидеть на ничем не покрытой деревянной скамейке, как ни странно, оказалось даже удобно.
К этому времени поезд набрал ход, а снаружи разбушевалась настоящая вьюга. Правда, я ничего не мог рассмотреть сквозь стекло. Попробовал потереть - без толку, да и незачем: оно не было ни запотевшим, ни тем более грязным. Вырывающийся из вагона свет просто не доставал даже до насыпи - лишь отражался от сплошной стены снежинок. Создавалось впечатление, что вокруг поезда ничего и нет, что он мчится через непроглядную ночь в неизвестность.
Вагон поскрипывал и покачивался, колёса справно отмечали каждый рельсовый стык, доносились приносимые ветром отголоски гудков паровоза. Что бы там, снаружи, ни происходило, здесь по-прежнему было тепло и безопасно. Я постепенно начал дремать, когда послышался звук открываемой двери.
Встрепенувшись, я подумал, что это вернулся проводник, однако в проходе показался высокий мужчина. Его дорогое пальто и шапку покрывал слой снега, что озадачивало. На полустанке никого, кроме меня и старика-дежурного не было - откуда же тогда взялся этот человек? Не с открытым же окном он ехал.
Представив эту картину, я улыбнулся самыми краешками губ.
Меж тем мужчина подошёл ко мне и, не спрашивая разрешения, сел на скамейку напротив. От него буквально дохнуло холодом, от которого в тепле вагона я успел отвыкнуть.
- Здравс... - начал я, но он меня перебил:
- Нет времени на приветствия. Вы должны пойти со мной.
- Что? - опешил я. - Зачем?
- Потому что вы движетесь не в том направлении.
Я внимательнее присмотрелся к неожиданному собеседнику. Навскидку я бы дал ему лет пятьдесят, вот только... На его лице я не увидел ни морщин, ни каких-либо иных свидетельств прожитых лет. Он был гладко выбрит и бледен - при этом его кожа поблескивала, словно он находился в очень душной комнате. Это выглядело странно, учитывая, что он пришёл с мороза.
Мужчина не отводил глаз и при этом он будто смотрел не только на меня, а на всё вокруг сразу. Не знаю, как это возможно, однако именно такое ощущение у меня возникло. Мне стало не по себе, и я сказал первое, что пришло в голову:
- Кажется, я понимаю, почему здешним пассажирам не дозволено общаться друг с другом.
- Я не пассажир.
- А кто же Вы?
- Неужели вы не понимаете? - покачал головой он. - С каждой минутой вы уезжаете всё дальше от нужной цели.
- Дежурный по станции сказал, что на этом поезде я смогу...
- Он ошибся. Он стар. Мир изменился, а он нет.
Я вспомнил домик старика, обстановку внутри. Но ведь и здесь то же самое, включая незнакомца. С одной поправкой: этот человек выглядел не старомодно, а необычно, хоть я и не мог понять, в чём именно это выражается. Возможно, слишком дорогая одежда для не самых лучших времён в стране. Или выражение лица, осанка, движения - во всём чувствовалась особая стать, присущая людям знатного рода.
"Иностранец? По-русски говорит очень хорошо".
- Так вы идёте со мной - или нет? - спросил он.
- Куда? Хотите спрыгнуть на ходу?
- Я велю остановить поезд.
- Вы меня совсем запутали, - потёр лоб я. - Откуда Вам вообще знать, куда я еду? Мы никогда в жизни не встречались.
- Вас нет в списке пассажиров.
- Я не называл имени...
- Это ни к чему - все, кто должен, на своих местах. А вы - нет.
- Куда идёт этот поезд? - спросил я, бросив взгляд на окно, за которым по-прежнему ничего не было видно.
- Не в вашу сторону.
- Ну знаете, - закатил глаза я. - Вы можете отвечать не загадками?
- У меня тоже свои правила и ограничения. В том числе и по времени, которое истекает. Вы должны встать и пойти со мной. Иначе вернуться уже не сможете.
- Да куда выходить-то? - вспылил я. - В лес?!
Мужчина словно и не заметил этого вопроса:
- Вы давно уже осознаёте, что творится нечто нелепое. Я могу дать вам ответы на все вопросы, помочь выбраться, определиться, действовать. Всё, что вам нужно - покинуть поезд.
В одном незнакомец был прав - с того самого момента, как я не увидел своих следов в лесу, происходящее напоминало скорее удивительный сон, нежели реальность. Однако я знал, что не сплю, и поэтому мне действительно не помешали бы объяснения...
Старик-дежурный сказал, что я доберусь домой. Я сомневался в его словах и тогда, и сейчас. Затерянный в глуши полустанок, непонятная однопутка, древний паровоз - не прибавляли мне уверенности.
Незнакомец же стал первым, кто не походил на оживший музейный экспонат. Он не делал вида, будто всё нормально и идёт своим чередом, и наверняка у него были если не все, то многие из интересующих меня ответов.
Почему же я продолжаю сидеть, несмотря на его нетерпеливые жесты?
- Больше ждать нельзя! - воскликнул он. - Скорее, вставайте!
Я отвернулся к окну.
Это был спокойный, уверенный жест, хотя в голове у меня разразилась буря сродни той, что бушевала снаружи.
- Что ж, - услышал я голос мужчины. Не сожалеющий, не скорбящий, а... раздосадованный? - Вы сделали свой выбор.
Он встал с лавочки и направился прочь.
Я был в таком смятении, что не сразу понял - он хлопнул вовсе не той дверью, через которую вошёл. Я оглянулся и, убедившись, что остался один, вскочил. Это последний вагон - куда незнакомец мог деться? Подбежав к торцевой двери, я распахнул её.
Стук колёс и вой вьюги усилились. Ветер дул в другую сторону, поэтому мельтешащий снег не залепил мне глаза, но я всё равно увидел только небольшой участок пути позади вагона, озаряемый светом из салона и красным хвостовым фонарём. Прямые бесконечные нити рельсов и мельтешащие шпалы лишь на миг попадали в поле моего зрения, а затем скрывались в непроглядной темноте. Как я ни вертел головой, как ни напрягал зрение, мне не удалось разглядеть больше ничего вокруг.
Незнакомец исчез.
Замёрзнув, я закрыл дверь и повернулся в салон, цепляясь за последнюю слабую надежду, что мужчина просто умудрился где-то спрятаться. Конечно же, я его не обнаружил. А, попытавшись пройти в следующий вагон, убедился, что дверь заперта.
Я вернулся на своё место и неотрывно смотрел туда, где сидел незнакомец. Мне расхотелось думать о происходящем - я мечтал только о том, чтобы побыстрее эта чудная поездка закончилась, и я вернулся домой, к своей обычной жизни.
Поезд начал плавно сбавлять ход.
Сразу же открылась дверь, и в вагон зашёл проводник.