– Ты помнишь, что случилось с моим другом, у которого был синдром Дауна? Неужели ты думаешь, что я позволю своей дочери быть хоть в чём-то похожей на тех мальчишек?
В тот вечер об этом больше не разговаривали
***
Примерно тогда же, когда семья Карины пила чай с фруктами, а сама Карина сидела в своей комнате и читала детский сборник английского фольклора, в волшебную ледяную избушку вернулся уже знакомый нам Гном.
Он отдал Снегурочке несколько кусочков бересты и уселся на низенькой скамеечке у стены. Домовые тут же принесли Гному кружку тёплого молока и кусок пирога (гном, конечно, был волшебным, и в пище не нуждался, но вкусно покушать очень любил). Пока гном ел, Снегурочка внимательно читала его заметки. Береста сразу же исчезала из её рук, отправляясь прямиком к Дедушке Морозу. Но последний кусок бересты остался в руках девочки. Нахмурившись, она дважды перечитала сухие строчки, затем сложила бересту и спрятала в карман голубого фартучка.
– Уважаемый Гном вы уверены, что Карина намеренно обидела калеку? Я видела эту девочку в прошлом году, и мне показалось, что она немного вредная и слегка заносчивая, но точно не злая. Может быть, была какая-то другая причина такому поступку?
Гном сначала тщательно прожевал последний кусок пирога, степенно допил молоко, потом вытер бороду и усы от капель молока и отряхнул их от крошек, и только тогда ответил.
– Я, дорогая Мисс, девочку эту не знаю и утверждать ничего не буду. Я только описал вам всё, что мне поведали духи воздуха, и что видел я сам. А уж как на это реагировать, это вы сами думайте.
– Эх… – Снегурочка рассеянно накрутила на палец длинную прядь сияющих ледяных волос и смешно дернулась, когда локон откололся и упал на пол, разбившись на тысячу осколков.
– Испытай её, Снегурка. – Баба-Яга, недавно вернулась из разведполёта на Северный полюс. Теперь она сидела за офисным столом, невесть как оказавшимся в Волшебной Избушке, и, кусая губы, вносила в таблицу результаты полёта. Когда с локоном Снегурки случилось несчастье, Бабка- Ёжка отвлеклась от таблиц и щелчком пальцев вернула локон на место. – И сами отдохнём немного. Мне этих птиц легче в каменья превратить, и в уголок в избушке сложить, чем посчитать в бумажку записать.
– Зачем же их в уголок складывать? Они тогда размножаться не смогут и всё равно, что вымрут. А нам этого никак нельзя допустить. – Снегурочка наставительно подняла палец вверх, не замечая, как дрожат губы Яги.
– Ох и насмешила, внучка. – Бабка не выдержала и расхохоталась, не дослушав о том, как важно помогать людям защищать редких птиц и животных. – Полечу я, пингвинов посчитаю. А ты испытай Карину. Можешь Матвея попросить, он поможет.
– Хорошо, Бабушка, я так и сделаю. И Матвея позову, обязательно. Снегурочке было немного неловко из-за того, как её провела Бабка-Ёжка. Она бы с удовольствием покраснела, но девочки, рождённые во льдах под северным сиянием, не умеют краснеть.
– Ну и славненько. – Баба-Яга встала из-за стола, подозвала ступу переливчатая свистом и, помахав рукой снегурке и гномам, вылетела прямиком через стену. Волшебный лёд только укоризненно звякнул. Он не одобрял такого пренебрежительного отношения.
***
В тот вечер Карина долго не могла заснуть. Гном, встреча с троллёнком, нервная реакция мамы… Всё это было так не похоже на привычную новогоднюю атмосферу бабушкиного дома, что девочка даже распереживалась, будет ли праздник.
Она честно пыталась закрыть глаза и считать овец, как робот из недавно прочитанной книжки. Но сон не шёл. Вспомнив лучшую школьную подругу, утверждавшую, овец считают только старики, Карина попыталась посчитать обезьянок и белых медведей. Бестолку. Тогда она решила пойти в своё самое любимое место в доме – в комнату с камином. Натянув пушистый бежевый костюмчик и прихватив с собой сэра Мишку (храброго рыцаря, защищающего детей от подкроватных и заугольных монстров), Карина тихо пробралась мимо родительской спальни, гардеробной и библиотеки.
В комнате с камином было тепло и уютно. В камине горел огонь, весело трещали дрова, и вкусно пахло сожжённым деревом. Карина удобно устроилась в кресле перед камином, усадила сэра Мишку на ручку кресла и только-только начала засыпать комнату, как в комнату вошел кот.
Нет не так. В комнату вошёл Кот.
Он был размером с двух поставленных друг на друга мейн-кунов. Шерсть Кота была серо-белой, а на вытянутой морде сверкали колдовские жёлтые глаза. Его уши почему-то были согнуты и забавно расставлены в разные стороны, придавая Коту отдалённое сходство с вертолётом. По священной кошачьей традиции он сначала потянулся в середине комнаты и только потом, мягко ступая по ковру, направился к Карине.