* * *
На улице - расчудесно! Ни одного облачка на небе, и оно такое синее-синее, как-будто его специально кто-то краской раскрасил.
Папа, уходя утром на работу, сказал: «День сегодня будет замечательный». И я ему верю. А как не поверить, он всё-всё знает, не то, что мы с Женькой, или даже мама.
- Серый, может зазря мы пошли сегодня, - как-то неуверенно произнёс Женька. Посмотри вон туда, - и он ткнул пальцем в небо.
Я ещё раз окинул пытливо-умным взглядом синий небосвод над головой. Ничего такого, чтобы беспокоиться, я не заметил. Да и откуда? Подумаешь, на Западе, почти у самой встречи неба с верхушкой тайги, висело тёмное пёрышко похожее на тучку. Я тут же вспомнил сказку про Винни-пуха, и даже попытался продекламировать несколько строчек вслух, чтобы удивить брата своей памятью:
Я тучка, тучка, тучка,
А вовсе не медведь.
Я бы может и ещё что-нибудь сказал, но Женька перебил мои мысли. Он закричал: «Не догонишь меня! Не догонишь!» И пустился бежать, волоча за собой санки.
Они заболтались на верёвке из стороны в сторону, и даже догнали его, а догнав, лихо ударили под зад - Женька, хохоча, упал на них.
Я испугался за него, но всё обошлось. Так, смеясь, и поталкивая локтями друг друга, мы продолжили наш путь к «празднику».
Кра-со-та вокруг неимоверная! Честное-пречестное слово.
Недавно выпавший снег своей белизной спорил с мамиными простынями.
Он был такой рыхлый-рыхлый и такой пушистый. И он искрился под лучами солнца всеми цветами радуги. У меня даже глаза зарезало, как-будто в них песку насыпали, и слёзы потекли.
Я, испугавшись сначала за себя, а потом и за брата, сказал:
- Ты на снег здорово-то не пялься, а то глаза резать будет.
- Ты сам не пялься! Я про это уже давно знаю. Меня Генка Карташов, когда ещё предупредил.
А впереди, всё приближаясь с каждым нашим шагом, раскинулась тайга - дремучая, какая-то чуточку задумчивая, и сказочно-загадочная.
Мне, честно говоря, стало как-то страшновато и, чтобы не показать этого брату, я принял независимый вид, и даже стал что-то насвистывать.
- Не свисти! - прервал мои соловьиные рулады Женька, - буран призовёшь.
Нет, вы посмотрите на этого умника-огольца! Три вершка от горшка, а туда же, старшему брату замечания делать! Я хотел было его «поставить на место», но передумал.
Ещё пару раз что-то просвистел, и замолчал. А вдруг он прав?
В тайге, в буран, страшно!
Взрослые рассказывают много такого, что случается в глуши с людьми, когда вокруг метёт снег, воет всё вокруг, и деревья раскачиваются. Говорят, в такую погоду лучше дома сидеть, нос за двери не высовывать. А бывало, говорят, что в буран люди бесследно в тайге исчезают - уйдут, а потом и вовсе не возвращаются...
Ладно уж, поостерегусь на всякий случай свистеть, решил я, а то...
А вокруг была «Божья благодать»!
Это не мои слова, а бабушкины. Это она так говорит, когда за окнами светит яркое солнце, на небе ни тучки, и с соседкой она не поругалась из-за чего-нибудь..., вроде несовпадения мнений о просмотренном сериале.
Тайга всё приближалась, и я стал различать отдельные большие ели с налепленными на ветвях белоснежными сахарными головами.
Женька тоже, с приближением леса, бодрее зашагал.
Ну, вот, ещё немного и мы добудем долгожданную ёлку, подумал я, и ещё шире стал переставлять ноги, то есть, ускорил шаг.
Держа топор в руках, я, как древний воин, гордо поднял голову и направился к ближайшей огромной ели. Сзади, чуть поотстав, тащил санки Женька, а ещё задее, петляли наши глубокие следы.
Они очень хорошо выделялись на снегу, и показывали весь наш путь от посёлка. Возвращаться по проторенному следу будет намного легче, подумал я, и решительно взмахнул топором.
- Стой! Ты, что, собрался эту ёлку рубить?! - закричал Женька чуть запыхавшимся голосом. Посмотри, какая она большая, мы же её не дотащим вовсе.
- Я её срублю, а когда она упадёт, мы у неё отрубим верхушку, - резонно заметил я, но топор всё же опустил.
- Да ты посмотри своими гляделками, верхушка-то вовсе редкая! - задрал палец к небу он.
Я отошёл от ёлки подальше, и тоже посмотрел на верхушку дерева.
Точно, редковатая она какая-то. Почему я сразу этого не заметил. Вот бы притащили! Позор на всю Европу! Молодец брательник! Ну, что ж, поищем другую ёлку, покрасивее и погуще.
Оглядывая стоящие вокруг ели, я стал более внимательно присматриваться к ним и, наконец-то, одна из них показалась мне самой лучшей, самой густой, самой высокой, и... самой-самой - именно той, что нам не хватало для Новогоднего праздника и полного нашего счастья-удовольствия.