…Дети разглядывали её с любопытством; кто-то крикнул:
– Матушка, королева ожила!.. – …К ней склонилось ласковое лицо Амалии… – …Не шумите же… Сколько раз вам повторять: это не королева, а моя сестра Анна…
– …Амалия… Ты тоже в раю…
– Ну что ты, сестра?? Какой рай в таком галдеже? Ты у меня дома, уж третий день… Я так испугалась: дети прибежали, – матушка, королеву нашли в лесу! Андреас побежал с ними, принёс тебя…
– …Амалия, не подпускай детей ко мне…
– Отчего же, сестра? – Амалия нахмурилась.
– Грех на мне, страшный грех… Убила я его…
– О ком ты говоришь, кого ты могла убить?
– Я Эрика убила, своего мужа…
– Но этого не может быть; тебе страшный сон приснился! Все знают: он утонул, бросился в море!
– Страшный сон… Восемь лет страшного сна… Но на моих руках была кровь…– Она подняла ладони… – Здесь вот… – Руки были совершенно чисты…
– Твои руки были ободраны и грязны; платье совсем испорчено; пришлось его выбросить, извини…
– А там… Что?..
– В замке король; ждут наследника прежнего сеньора… Дольфус убит… Не успел похоронить брата… Ну-ну, не плачь; ты и так настрадалась, а тебе ещё ребёночка родить надо здоровым…
– Ах, Амалия, если б ты знала, как я не хочу этого ребёнка! Не хочу опять родить чудовище!
– А вот это грех, – так говорить! Берта сказала: у тебя будет прелестная девочка! А уж она в этом разбирается… Сегодня тебе надо ещё отдохнуть, а завтра ты должна много увидеть, чтобы выкинуть из головы всяких чудовищ!
-…Амалия, кто эта старая женщина? Почему так упорно смотрит на меня?
– Это мать Греты, но ты не бойся, она не обидит тебя; ты ведь ни в чём не виновата… Лучше посмотри на это милое дитя…
Анна гуляла с Амалией по селу; встречные низко кланялись, и лишь эта седая старуха стояла у своих ворот прямо, не сводя с Анны точно ослепших глаз… Амалия подозвала девочку лет семи, с золотыми волосами и алой родинкой на щеке:
– Глянь, что за красавица! А какая ласковая, послушная! Матушку её зовут Мона; надо ли говорить, кто её отец? С мужем повезло Моне, – да ты знаешь Ганса!
– Боже, Ганс тоже здесь!
– Где ж ему быть ещё? А ты о каких-то чудовищах говоришь! Разве мы позволим тебе вырастить чудовище?.. А вот и муженёк мой, Андреас… Ах, сестрица, не поверишь, – Амалия смутилась, покраснела как девушка. – я до сих пор его обожаю…
…О чём говорила Анна с поседевшим Андреем, и не припомнить; главное, – они говорили по-русски… О прошлом своём говорили, о земле своей… Оба поняли лишь сейчас, какое счастье дарует им Бог: на родном языке говорить, слушать родную речь…Тихо Амалия подошла, присела возле мужа; всё она понимала, – о чём говорят, и о чём они думают…
– …Вот и ладно… Дальше вместе будем, сколько Господь даст…
…Где-то в глубине Руси старая женщина тяжело поднялась со скамьи, подошла к окошку, – зимнее блёклое солнце, едва поголубив снег, уж падало за щетину вековых елей…
Плеснула воды в медную чашу, глянула в своё отражение:
– …Сколь же лет мне уже? И не счесть, сколь на свете живу… Какая ж я древняя… Где коса моя медовая, где родинка алая? Любил Ставр её целовать… И Леонтий тоже… Всё ей достанется, – и коса, и родинка… Что ж, пора мне к ним, – к Зарянке, к Ванюше… Я сплела свою пряжу, пора для неё место освободить; скоро она появится… Как мать её страдает; что осталось ей, кроме страданий? Попрошу за неё Дедилию, сколь успею…
…Старик с длинной белой бородой, запалили от костра смолистую головню, вгляделся в лик умершей:
–…Как Ладуша помолодела… Те же косы медовые, и родинка проявилась… Такой и ждут её пращуры… Нынче отправляем, братья, мати нашу в недальний путь, откуда возврата нет, но где свидимся все… Десять десятков лет шла она с нами по кругу жизни; ныне замкнулся её круг. Пусть же душа её с нами пребудет вовек; пусть часть её души перейдёт к той, которая нынче явилась на свет… Зажигайте, братья…
-…Ну что, Берта, как она?
– Господь помог, теперь хорошо. Долго мучилась, бедная, а не напрасно: девчонка-красотка родилась, волосики шёлковые, медовые, родинка на щёчке… Имя чудное дала ей; славянское, видно, – АНАСТАСИЯ… -