етру. 18 ноября 1925 года арестован епископ Иоасаф (Удалов), 19 ноября - архиепископы Прокопий (Титов) и Гурий (Степанов). Основные, массовые аресты прошли 30 ноября. Были арестованы владыки Парфений (Брянских), Амвросий (Полянский), Николай (Добронравов), Иоасаф (Удалов), Пахомий (Кедров), Дамаскин (Цедрик), Герман (Ряшенцев), а также бывшие обер-прокуроры Святейшего Синода Владимир Карлович Саблер и Александр Дмитриевич Самарин и другие многие. Архиереям было предъявлено обвинение в том, что они состояли членами так называемого "Даниловского синода". Кроме того, "что они представляли собой членов своеобразного Бюро даниловской группировки, привлекая к своим особо важным заседаниям и других черносотенных церковных деятелей, как например митрополита Петра... и других. В частности в том, что приняли решение защищать эмигрантскую часть церковников для сохранения связи с ней, а также в решении признать киевским митрополитом Антония (Храповицкого)" - Первоиерарха Русской Православной Церкви Зарубежом. В ссылках и заключении уже находились владыки Феодор (Поздеевский), Иларион (Троицкий), Евсевий (Рождественский) и Стефан (Бех). С весны 1925 года проживал в Харькове без права выезда владыка Павел (Кратиров). Митрополит Серафим (Чичагов), вынужденный покинуть Москву, проживал в это время в Воскресенском Феодоровском монастыре под Шуей во Владимирской области. Работал там над второй частью "Серафимо-Дивеевской летописи". Началось создание новой церковной структуры - точнее сказать, структуры лжецерковной. Местоблюститель видел, что неминуем и близок и его арест. 5 и 6 декабря 1925 года, предвидя самые худшие последствия для себя, владыка Петр составил два документа, где было сказано: "В случае невозможности по каким-либо обстоятельствам отправлять мне обязанности Патриаршего Местоблюстителя временно поручаю исполнение таковых обязанностей Высокопреосвященному Сергию (Страгородскому), митрополиту Нижегородскому. Возглашение за Богослужением моего имени как Патриаршего Местоблюстителя остается обязательным". В ночь с 9 на 10 декабря 1925 года митрополит Петр был арестован и заключен во Внутреннюю тюрьму ОГПУ. Началась страда мучительных допросов и нравственных истязаний в неволе. С июня по ноябрь 1926 года Владыка содержался в политизоляторе в Суздале, в одиночной камере. 5 ноября 1926 года Особым Совещанием при Коллегии ОГПУ он был обвинен по групповому "Делу митрополита Петра (Полянского) и др., Москва, 1926 год" в том, что "являлся пособником и укрывателем черносотенно-церковной организации, поставившей себе задачей использование Церкви для сплочения реакционного элемента, ведения а/с агитации..." Митрополит Петр был признан виновным в том, что, "подчинившись руководству монархистов, деятельность свою по управлению Церковью вел по их указке и распоряжениям, стараясь перевести Церковь на положение нелегальной антисоветской организации". На допросе 18 декабря следователь спросил митрополита Петра: "А возможно ли признание Церковью справедливости социальной революции? - Нет, невозможно, - ответил заточенный Святитель. - Социальная революция строится на крови и братоубийстве, чего Церковь признать не может. Лишь война еще может быть благословлена Церковью, поскольку в ней защищается Отечество от иноплеменников и Православная вера". В следственном деле владыки Пахомия (Кедрова) записано, что он говорил: «Соввласть заставляет попов живой церкви быть агентами ГПУ. Нам нужно организовываться, чтобы противодействовать им и отстоять Православную Монархическую Церковь». В 1925-26 годах те архиереи-даниловцы, что не были в Москве и были на свободе, активно боролись с обновленчеством в разных епархиях. Так, епископ Амфилохий (Скворцов), содействуя спасению своей паствы в Красноярске, выпустил воззвания против обновленчества и в связи с очередным раскольническим лжесобором, в которых "красной нитью проводил свою мысль о непризнании законности и справедливости социальной революции". Владыка Амфилохий оказывал моральную и материальную поддержку многим архиереям, сосланным в Енисейскую губернию или направлявшимся через Красноярск в более далекие края, среди которых были епископ Иоасаф (Удалов), архиепископ Николай (Добронравов), епископ Дамаскин (Цедрик), архиепископ Гурий (Степанов). В ночь на 14 июля 1926 года он был арестован вскоре после жалобы благочинного обновленческих церквей 5-го участка Красноярского округа прокурору Красноярского Окружного суда о действиях епископа Амфилохия против обновленцев. Обвинялся в том, что, имея связь "с московским реакционным духовенством", "сорганизовал около себя группу в числе 12 человек монархическо-черносотенного элемента, посредством которых проводил в массы идеи монархизма, обострял отношения Церкви к Соввласти и подрывал авторитет последней в глазах масс; осуществлял административные функции на территории Енисейской губ., будучи не зарегистрирован как епископ". На вопрос об отношении к Декрету об отделении Церкви от государства ответил, что считает его "справедливым и законным, ибо с неверующей властью связи у нас быть не может". 17 декабря 1926 года Особым Совещанием при Коллегии ОГПУ СССР был осужден по групповому "Делу монархическо-черносотенной к/р группировки епископа Амфилохия (Скворцова)". Архиепископ Астраханский Фаддей (Успенский) не стал выступать против обновленцев публично, но обличал их примером своей жизни. Нравственное влияние Архиепископа на верующих было огромным - в их домашних иконостасах рядом с иконами стояли его фотографии. Еще патриарх Тихон называл владыку Фаддея светочем Церкви, чудом нашего времени. Епископ Афанасий (Сахаров) по благословению митрополита Петра принял на себя руководство Владимирской епархией в связи с отпадением епископа Дамиана (Воскресенского) в григорианский раскол. В декабре 1926 года получил предложение уехать из Владимира или прекратить управление епархией; отказался оставить вверенную ему епархию. 15 января 1927 года арестован. До 13 мая вместе с митрополитом Сергием (Страгородским) содержался во внутренней тюрьме ОГПУ в Москве. Епископ Игнатий (Садковский) в 1926 году вернулся из заключения в Соловецком лагере на Белевскую кафедру в Тульской епархии. Сразу же после его возвращения к нему пришли обновленцы, чтобы выяснить позицию епископа и, если возможно, склонить к лояльному отношению к себе, предположив, что нахождение в Соловецком концлагере должно было подействовать на него в нужную сторону. Епископ отказался их принять, передав, что не желает беседовать с неправославными. И пошли доносы на него от искусителей тех в ГПУ. В том же 1926 году он был вновь арестован. Иерей Петр Шмарин, овдовев, в 1926 году принял монашеский постриг с наречением имени Уар. 20 августа был хиротонисан во епископа Липецкого. Епископ Уар стал непоколебимым оплотом Православия в Липецком крае и непримиримым борцом с обновленчеством. Он примкнул к единомысленным ему епископам, верным Христу и истинному духу Православия - Даниловскому братству, исповедовавшему живое и целостное Православие превыше внешних "канонических" форм, за которыми виделось новое обновленчество. Архиепископ Серафим (Самойлович) в начале 1926 года активно поддержал Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского) в его противостоянии григорианским раскольникам. Архиепископ Серафим признал послание митрополита Сергия к архиепископу Григорию вызывающим восхищение. 8 декабря 1926 года по завещательному распоряжению-посланию Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Иосифа (Петровых) на случай устранения его и обоих его предшественников от управления церковными делами владыка Серафим был назначен третьим кандидатом на должность временно исполняющего обязанности Заместителя Патриаршего Местоблюстителя. Конец 1926 года в архипастырском служении архиепископа Серафима был особо значим. Промыслом Божиим он был поставлен во главе Русской Церкви. С 29 декабря, согласно завещательному распоряжению митрополита Иосифа, так как власти не дали первым двум кандидатам возглавить Церковь, сравнительно малоизвестный владыка Серафим был Заместителем Патриаршего Местоблюстителя (в период заключения митрополита Сергия). Архиепископ Серафим просил собратьев епископов до минимума сократить переписку и сношения с главой Церкви и предоставлял все дела, кроме принципиальных и общецерковных (как, например, избрание и хиротония во епископа), решать окончательно на местах. Он проявил себя стойким исповедником и мужественным хранителем интересов Святой Церкви от посягательств гнавшей ее власти. Архиепископ Серафим отверг попытки вмешательства властей в церковные дела и отклонил предложенный ими состав Синода. В ответ на предложения ГПУ Святитель предложил своих членов Синода, и в их числе митрополита Кирилла (Смирнова). «Ведь он же сидит», - отвечали ему чекисты. - «А ведь он у вас сидит, освободите его», - сказал Святитель. За такой ответ его вскоре арестовали. Ему было предложено подписать примерно такую же Декларацию, которую впоследствии подписал митрополит Сергий. Но он ответил отказом. На вопрос, кто же будет управлять Церковью, если его арестуют и не освободят, Святитель отвечал: «Сам Господь Иисус Христос». Владыка Серафим управлял Церковью до 12 апреля 1927 года. С ос