ожий совершается над Церковью Русской. Не случайно отнимается от нас видимая сторона Христианства. Господь наказует нас за грехи наши и этим ведет к очищению. Особые скорби, небывалые напасти - удел наших дней. В покаянном преодолении их - смысл нашей жизни". Тем временем, последней службой в маросейском храме была литургия в день Благовещения в 1932 году. Единственный священник храма иеромонах Александр (Ильин) по дороге из церкви был арестован, осужден и сослан в Нарым. Храм стали ломать изнутри, лишь чудотворную Федоровскую икону Божией Матери вынесла и сохранила Мария Николаевна Соколова. Матушка Евфросиния Николаевна, на руках у которой осталось четверо детей, выбивалась из сил... В 1932 году ее тоже арестовали, дали три года ссылки. Сослана она была также в Кадников, но вместе с отцом Сергием ей удалось там отбыть лишь незначительную часть срока. Их детей, в возрасте от шести с половиной до двенадцати лет, полагалось направить на перевоспитание в детские дома. Младший неженатый брат Евфросинии Николаевны Глеб Николаевич после ее ареста без промедления перешел жить к детям в уплотненную, ставшую коммунальной, квартиру отца Алексия и взял над ними опеку. 8 марта 1933 года в Вологде арестовали многих ссыльных священников, не работавших на советской службе, в их числе и отца Сергия. Заключили в Вологодскую тюрьму. Было возбуждено дело об антиколхозной агитации среди населения местных деревень, хотя отец Сергий никогда ни по каким деревням не ходил и не общался с местным населением. Он был обвинен по групповому "делу Чельцова П.А., Мечева С.А. и др., г. Кадников, 1933 г." в "антиколхозной агитации". Приговор: 5 лет исправительно-трудовых лагерей. С конца августа 1933 года отец Сергий - на лесопильном заводе на Кубенском озере в Вологодской области. Затем - в исправительно-трудовом лагере на реке Шелексе на станции Плесецкая Архангельской области. Он был на общих, очень тяжелых работах. Приходилось сильно голодать, так как постоянно обкрадывали уголовники. Болел там гриппом и сильно ослаб. При встрече с духовной дочерью сказал: "Я совсем болен. Голова так устала. Ты знаешь, я всегда был быстрый, не мог видеть, когда что-нибудь делают медленно, а теперь сам и хочу скорей, и не могу. Куда бы ни пошли, я иду всегда самый последний". Вскоре, по хлопотам духовных чад, через "Красный крест" отца Сергия в качестве фельдшера перевели на некоторое время в Архангельск. Пробыв там очень недолго, он был назначен в новый этап, в лагерь в поселке Усть-Пинеге Архангельской области. Сначала работал в совхозе на медпункте, а потом был переведен на общие работы. Отец Сергий был страшно переутомлен, изголодался. В 1934-35 годах был в Свирлаге, в Лодейнопольском районе Ленинградской области. Отец Сергий работал фельдшером, но условия были тяжелые. В лагере было много уголовников. Они его дочиста обкрадывали. Батюшка ходил в легком плаще, был обут на босу ногу. На некоторое время приехала матушка Евфросиния Николаевна с детьми, но отец Сергий очень переживал, боялся за них и скоро отправил назад. Со Свири его перевели на строительство Рыбинской плотины - станция Переборы Ярославской области. Там отец Сергий был до конца срока. Этот перевод не только улучшил его бытовые условия, он получил и моральную поддержку, так как в нескольких километрах от него жила высланная из Москвы семья его духовных детей. Летом 1936 года неподалеку поселилась его супруга с детьми, и отец Сергий приходил к ним почти каждый день. В 1937 году закончился срок заключения. Евфросиния Николаевна с детьми уже жила в Москве, но отцу Сергию туда возвращаться было запрещено, и он устроился работать в городе Калинине (ныне Тверь). В 1937-40 годах протоиерей Сергий трудился фельдшером в кабинете "ухо, горло, нос" в одной из поликлиник Калинина. В 1938-м матушка сняла дачу под Калининым. Отец Сергий в это время никак не проявлял себя перед внешними и перед церковными властями, он остался при прежних своих убеждениях и искал общения с каким-либо единомысленным ему епископом. Такие еще были, но все они находились или в далеких ссылках, или в лагерях. И все же Господь даровал отцу Сергию знакомство с одним из Своих достойных архиереев: в этот период Батюшка сошелся с епископом Мануилом (Лемешевским). Он пригласил Владыку для тайного рукоположения некоторых из своих духовных чад в священники для продолжения «катакомбного» церковного предстояния Богу. Чад тех собирался было рукоположить епископ Афанасий (Сахаров), но был арестован. И вот епископ Мануил рукоположил. (Здесь, в скобках, мы вынуждены сделать отступление. Люди, живущие духовной жизнью, хорошо знают, что не бывает добрых дел без искушений, без преследования со стороны злых сил. Вот и до нашего времени жив порочащий владыку Мануила слух, распространяемый зложелателями, о том, что он «выдал» отца Сергия энкаведешникам. Сам отец Сергий не хотел верить этому. Чада Владыки считают это недостоверным. Не пристало и нам обвинять Владыку, зная о его доброй, христоугодной жизни и о добрых плодах ее.) В те же годы в Калининской области проживал даниловский старец иеромонах Павел (Троицкий). Отец Сергий приходил к отцу Павлу, почитал его своим духовным отцом. В начале 1940 года батюшка Сергий перебрался в город Рыбинск Ярославской области, где устроился вновь фельдшером в поликлинику. Сам жил в деревне на другом берегу реки Волги. Сначала все было хорошо, но потом он получил выговор на работе, затем сломал ногу, получил инвалидность. Когда отец Сергий остался без работы, то понял, что в Рыбинске оставаться нельзя. Нога стала заживать, и он уехал из Рыбинска и гостил в разных местах. Решил жить в деревне. И нашлось подходящее жилье в одной из отдаленных деревень на Волге под Тутаевым. Отец Сергий поселился в деревне Кипячево Рыбинского района Ярославской области. Он мало выходил из дома. Его скрытная, непонятная жизнь вызывала подозрение у окружающего населения. Ежедневно совершал на дому литургию. Несколько раз приезжали к нему посетители. С ними он говорил об их делах, молился, провожал до пристани. Но более не надеялся увидеть семью - ни родную, ни духовную. Начавшаяся война усилила атмосферу всеобщей подозрительности. Душевно Батюшка страдал невероятно. Он чувствовал себя безнадежно осужденным. Молился и готовился к смерти. Еще более чем за себя страдал за своих духовных детей. Вся его молитва сосредоточилась на том, чтобы пострадать ему одному, чтобы никто не пострадал от его ошибки. И эту молитву Господь исполнил. 7 июля 1941 года, на Рождество Иоанна Предтечи отца Сергия арестовали и заключили в тюрьму Ярославского УНКВД. Он был обвинен в том, что «ведет работу по созданию подпольных т.н. "катакомбных церквей", насаждает тайное монашество по типу иезуитских орденов и на этой основе организует антисоветские элементы для активной борьбы с Советской властью». На допросе отец Сергий категорически отказывался называть знакомых, чтобы не подвергнуть их гонениям. За уклонение от показаний ему назначили заключение в карцер на пять суток. Но по его молитвам никто из-за него не пострадал. Даже арестованную с ним духовную дочь освободили. Из тюрьмы он живым уже не вышел. 22 ноября Военный трибунал войск НКВД Ярославской области обвинил его по статьям 58-2, 58-11 УК РСФСР как "руководителя антисоветской организации". Приговор: высшая мера наказания - расстрел; "без конфискации имущества за отсутствием имущества у осужденного". 6 января 1942 года, после долгих месяцев допросов и пыток, он был расстрелян в тюрьме Ярославского УНКВД. Чин отпевания протоиерея Сергия был совершен после того как удалось в неофициальном порядке узнать в Центральном архиве КГБ о гибели его в тюрьме... 29 декабря 1950 года он был отпет в Крестовой церкви архиерейского дома в городе Ташкенте архимандритом Борисом (Холчевым). Разрешительную молитву прочел владыка Гурий (Егоров). Завершим повествование об отце Сергии словами папы его святого праведного Алексия Мечева, старца Московского: "Прекрасный у меня цветок отец Сергий! Но скоро отцветет". Священномученик протоиерей Сергий (Мечев) канонизирован Архиерейским Собором Русской Православной Церкви, 13-16 августа 2000 года. Теперь в восстановленном и благоукрашенном храме святителя Николая в Кленниках есть придел во имя святого праведного Алексия и священномученика Сергия Мечевых. Литература: 1. Не предать забвению: Книга памяти репрессированных в 30-40-е и начале 50-х годов, связанных судьбами с Ярославской областью. [Т. 1]. Ярославль, 1993. С. 394. 2. П.Т. Новомученик иерей Сергий Мечев// Православная Русь. Джорданвилль, 1995. № 4. С. 3, 15. 3. Жизнеописание священномученика о. Сергия Мечева, составленное его духовными чадами// Надежда. Душеполезное чтение. Выпуск 16. Базель-Москва, 1993. 4. «Последнее следственное дело архиепископа Феодора (Поздеевского)». Автор-составитель Т.В. Петрова. Данилов мужской монастырь. Даниловский благовестник. 2010. 5. Епископ Стефан Никитин// Московский журнал. 1996. № 2. С. 42, 49. 6. Емельянов Н.Е. За Христа пострадавшие// Татьянин день. 1998. Февраль. № 19. С. 12. 7. Деяние Юбилейного Освященного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви о соборном прославлении новомучеников и исповедников Российских XX века. Москва, 12-16 августа 2000 г. 8. Жития новомучеников и исповедников Российских XX века Московской епархии. Декабрь. Тверь: "Булат", 2004. С. 156-174. 9. http://pstbi.