С учётом слабости новой бандеровской власти было понятно, что бизнес начинает играть решающую роль в украинской политике. И Медведчук взял на себя роль посредника между украинскими олигархами и Кремлём. Сурков в это время курсировал между Киевом и Москвой, договаривался с Порошенко о способах примирения Киева с восставшим юго-востоком.
Однако здесь вновь сказался геополитический проигрыш России — в Киеве сидели абсолютно управляемые американские марионетки, готовые отстрелить Украине ногу, лишь бы у России заложило в ушах. Чем громче жители Новороссии требовали гарантий своих прав, тем более демонстративно киевская хунта их унижала. С её стороны не было ни одной реальной попытки попытаться провести переговоры с восставшими, прислушаться к их требованиям. Вместо этого росло тупое, животное желание карать «москалей» и донбасских «титушек». И тогда жители юго-востока Украины, подогретые российским телевидением и крымскими событиями, приступили к захвату административных зданий.
Поначалу, они просто входили в такие учреждения и покидали их, пытаясь хотя бы таким образом обратить на себя внимание властей. Затем стали там баррикадироваться. Бандеровцы, которые сами во время Майдана штурмом захватили ряд правительственных учреждений, тут же назвали жителей Донбасса террористами. Притом, что мирные демонстранты в Донецке и Харькове, в отличие от «мирных протестующих» Майдана, принципиально не наносили вреда сотрудникам правоохранительных органов. Отвечая на упрёки в двойных стандартах, «истинные украинцы» заявляли, что они имели право на такие действия, поскольку они «свободные люди», а жители Донбасса «ватники и колорады». В результате народ в юго-восточных регионах забурлил уже всерьёз. Акции протеста всё чаще начали перерастать в столкновения между активистами противоборствующих сторон, полилась кровь, появились первые жертвы.
А что же в это время делали харьковские, донецкие, луганские элиты?
Как уже упоминалось, вернувшись из Белгорода в Харьков и провалив съезд, Добкин и Кернес вечером 22 февраля полетели на встречу со своим старшим бизнес-партнёром олигархом Игорем Коломойским, где с лёгкостью переменили свою пророссийскую позицию. Кернес, который до этого участвовал в демонстрациях под российскими флагами и неоднократно заявлял, что ни один майданутый на харьковскую землю не придёт, начал рассказывать журналистам прямо противоположное — революция уже по факту произошла, Янукович стал историей и необходимо действовать ради блага граждан Украины. Уже вечером 22 февраля здание Харьковской облгосадминистрации заняли бандеровцы и боевики «Правого сектора»[1]. Половина из них была местными, половина прибыла «поездами дружбы» с других регионов.
Харьковчане, встревоженные слухами, что здание администрации захватили какие-то бандиты, которые намерены снести памятник Ленину, 1 марта добровольно вышли на митинг на центральную площадь Харькова с российскими и советскими флагами. Кернес вместе с Добкиным пытались перехватить инициативу, поставили сцену со звукоусиливающей аппаратурой и начали вещать, что нам нужен мир, мы в рамках действующего законодательства призываем вас… А тем временем засевшие в здании бандеровцы, уверенные в своей полной безнаказанности, начали кидать камни в толпу, чем спровоцировали людей на штурм администрации.
Видя такое дело, Кернес быстро уехал и уже через 10 минут засевшие в ОГА бандеровцы выкинули белый флаг. Их выводили через живой коридор на сцену, заставляли становиться на колени и извиняться перед харьковчанами. Так как у многих непрошеных гостей были изъяты щиты, бронежилеты, холодное оружие, возмущённые харьковчане избили бандитов, многих облили «зелёнкой». Затем всех задержанных передали местной милиции, которая их… отпустила! Харьковские СБУ и милиция вслед за Добкиным и Кернесом встали на сторону тех, кого ещё недавно клеймили позором и с негодованием называли хунтой.
Большой проблемой было отсутствие у харьковского народного движения лидеров. Все шансы стать им имел лидер организации «Оплот» Евгений Жилин — бывший милиционер, бывший сотрудник УБОП, успевший отсидеть три года в СИЗО по подозрению в попытке убийства мэра Харькова Кернеса.
Сам Жилин так описывал свою историю: «Меня обвиняли во взрыве тогда ещё секретаря Харьковского горсовета, а ныне мэра Харькова Геннадия Кернеса, потом я проходил по делу, как свидетель по отравлению президента Виктора Ющенко, одним словом, много в чём обвиняли. А через три года разобрались, что ошиблись. Я опять восстановился в УБОП, дослужил там ещё два года, а потом ушёл на пенсию. И в связи с тем, что тюрьму считают год за три, как на войне, а службу в УБОП — год за полтора, на пенсию я вышел в 34 года, имея 27 лет выслуги. Но так как защищать — это моё состояние души, я не смог остановиться, и моё призвание вылилось в создание «Оплота».