Яся, что неудивительно, кинулась меня усаживать в кресло, Лидорчик метнулся собирать на поднос чашки, блюдца, плюшки и варенье для меня героически-несчастной. Ну, понятно. Дядя с Короедом будут беседовать, а я жевать.
– Нет, дядя. Я тоже хочу слышать обсуждение проблемы. Это и моя проблема, в моей голове и в моём теле!
– Хорошо, хорошо, Миточка…
Что-то мне эта дядина покладистость не нравится. Мой родной учмаг разговаривал со мной таким сахарным тоном, только один раз в жизни, когда я подхватила радужную лихорадку на гнилых болотах (мы с ним ценные травы как-то раз собирали в неположенном месте). А потом он лечил меня своим новым лекарством на основе этих же трав. Вот точно так же убалтывал: "Хорошо-хорошо, Миточка, не хочешь, не пей". Подозрительно.
– Короед! – Пусть уж мы все слушаем, где и в чём эти два учмага ошиблись. Две их головы – хорошо. Но может, и Яся с Лидорчиком чего присоветуют. Или станут свидетелями очередного эксперимента ради последующего запрещения моему дяде экспериментировать даже с мышами. – Короед, я разрешаю поговорить моим горлом. Только за голосовые связки не дёргай. Они у меня после твоего тембра очень болят.
Сижу… Чай не пью. Рот занят разговором, а голова о своём думает. Дядя с Короедом перебрали все варианты. В свой мир и в своё тело Короеду очень хочется. Хорошо. Но пути назад он не видит (или не может почему-то нащупать, или унюхать, или ещё как-то убраться из моей головы). Плохо. Рассоединение прошло обычным образом и очень легко. Да!? Очень хорошо. Но потом Короед почувствовал непреодолимую тягу, и его унесло обратно в наш мир. В меня. По "накатанной" дорожке. Ыртыть! Плохо. Очень плохо.
И дом-то он свой любит, и племянника очень любит, а лаборатория у него – лучшая из лучших, и тело своё, что более чем естественно, он тоже очень любит. И прямо-таки жаждет обратно в него вернуться. Главное – желание. А оно у Короеда правильное. Нормально. Хотела бы я посмотреть на мужика, который перестанет любить своё тело и захочет оказаться упакованным в девчонку… Это как надо в таком случае мозгами двинуться? В чём проблема-то? Желание стать нормальным мужиком засбоило?!
Тааак! Двинуться мозгами? Я – гений. И, кажется, знаю, в чём проблема. Я даже знаю, где она есть. Я её вижу. Проблема промокает глаза платочком и втихаря улыбается. Попробовала бы она улыбаться не втихаря после моих намёков на чёрствость и эгоизм? Верните мне голос! Немедленно!
Стучу изо всех сил по подлокотнику кресла, моргаю глазами – сигналю о желании высказаться. Есть! Ну, держитесь! Берем ингмарка за рога:
– Я знаю, что делать! Надо убить мастера Ясанну! – Вот так вот. Да, радикально, зато с гарантией. И нечего на меня смотреть как на сумасшедшую. Ладно, придётся пояснить для особо умных учмагов суть дела, а то они даже дышать перестали. – Если убить Ясанну Линарвиссэ, Таль нир Караен удалится в свой мир. В печали. В нашем мире ему будет делать совершенно нечего. И нечего желать. – Что? Опять не понятно?– Его здесь ничто не будет держать. Точнее – никто. Ему совершенно не потребуется обратно сюда хотеть. И он снова будет при теле. При своём. – Неа… До них всё-таки очень медленно доходят простые истины. Придётся объяснять совсем подробно. – Короед, буду озвучивать твои ответы. Ты себя любишь?
– Да. – Повторяю вслух.
– А племянника?
– Да.
– И тело и дело, и свой мир, и все свои лабораторные склянки тоже "да"?
– Да!
– А Ясанну?!
–…. Да, очень. – Ой как мы умильно сопим у меня в голове и краснеем моими щеками, аж ушам жарко.
– Воооот! – Вот это и есть проблема. Кажется, до всех дошло. – Гад ты, Короед, изверг! Ты любишь Ясю больше, чем своё тело, племянника и весь свой дурной мир с неадекватными фонтанами! – Я уже ору. – Как тебе не стыдно!? Как можно всё это вместе взятое променять на нашего мастера-наставницу!? – А чего мне стесняться? Я бы так не поступила. Ни за что. – Представь себе чувства племянника. Через пару недель он будет рыдать на твоей могиле! – Подпускаю в голос заунывной жути. – Ком земли ударяется о крышку гроба, бедный мальчик рыдает на могиле единственного родственника…
Короед извернулся, перехватил инициативу и влез своим голосом:
– Никакой он не бедный! И не мальчик. У нас разница в возрасте всего-то десять лет. Мой брат гораздо старше меня, так что его сын почти мой ровесник. И он, да – племянник, но я вовсе не единственный его родственник. У него есть и мать, и отец, и сестра, и жена, и двое детей. В моём доме он сейчас слегка отдыхает от… ну, в общем, отдыхает. Да, там пока лежит и дышит моё тело. Но я не слишком-то рассчитывал на удачу в этом эксперименте. Семья о моей возможной кончине извещена. Завещание составлено. Какие гробы? Как только моё сердце остановится, тело сожгут. Очень красивый обряд…
Гад! Рвусь изо всех сил и загоняю Короеда куда подальше.
– Вот как?! А лаборатория!? – Учмаги же двинутые на своих "священных владениях". Лаборатория – последний шанс.
Короед орёт у меня внутри.
– Посмотри! – Мои глаза сами косят в сторону и пялятся на Ясю. – О, как она прекрасна! Какая лаборатория!? Да гори она огнём!
Яся. Угу. Прекрасна. Племянник "по-боку", брат тоже (сколько у Короеда оказывается родни), колбы, банки-склянки – не вопрос. Мир его ненормально раскрашенный тоже не может конкурировать с фиалковыми глазками Ясанны… Это что же получается?!
– А я!? А обо мне кто-нибудь подумал!?
Подумал только Лидорчик. Ополовиненный запас платочков теперь причитается мне.
Сижу. Рыдаю. ТоннаЭляМирГландам мне утиралки подсовывает и трагически молчит. Зато Короед опять пролез на первые роли и обсуждает с дядей проблему под другим углом. Яся тискает рукоять меча и внимательно слушает, что изрекает мой рот мужским голосом сквозь вполне себе девичьи всхлипы.
Ситуация – полный драмзерх. Эти два учмага не учли любовь. Любовь, видите ли – в данном случае почти невозможное явление. Спора…спорадическое… Типа – время от времени случается, но не со всеми, не всегда и не везде, а в случае помещения мужчины в тело девушки – почти вообще невозможна. Если бы не идеальное понимание сути вещей уважаемой Ясанны Линависсэ…. Вот, спасибо ей и её пониманию! Эк, мне везёт-то! В борьбе приоритетов "тело мужика" против "жизнь без Яси", победила Яся. Спорадически, как выяснилось. Но с большим отрывом. Ох, не надо мне было к Академии соваться! Будь проклят орочий фольклор и Таркан вместе с ним. И Яся со своими железками!
Я говорила, что не могу и не люблю летать? Оказывается, не люблю, но могу. Недалеко, но очень быстро. Не совсем понимаю, как это получилось, но я себя (то есть – Короед меня) так вышвырнул из кресла, что мои многострадальные мышцы чуть совсем от костей не оторвались. Хорошая у него реакция. Мне показалось, или он хотел ещё и крылья отрастить?
Лежу… мы лежим на Ясе, выкручиваем ей запястье. Лидорчик присоединился с опозданием. Ума у него нет – одни возвышенные чувства по поводу и без. Нет, чтобы пальцы ей разогнуть по одному и отнять меч как положено, так этот излишне светлый отпрыск Императора ухватился за лезвие.
Восхитительная композиция. Хоть картину пиши. Лидорчик гордо окропляет пол кровью из порезанного пальчика, Короед хрипит моей глоткой: "Не позволю, я умру без тебя…", один умный на всю компанию – мой дядя, разматывает магические клейкопластовые путы. И только я смотрю на всё это безобразие со стороны и тихо дурею. Хотя, куда уже дурнее-то?
Я говорила, что дурнее всегда есть куда? Так вот, почему-то всё время забываю, что стоит только сказать "дурнее некуда", как жизнь немедленно доказывает мне обратное.