— Комнаты не ездят, а лифты ездят. Смотри, показываю ещё раз, — сказал я и нажал кнопку с цифрой один. Лифт тронулся, потом остановился, и дверь открылась.
— Опять человек с папкой! — удивился господин Белло.
— Что-то забыли, господа? — окликнул нас портье.
— Нет-нет, всё в порядке, — ответил я и поскорее нажал кнопку «3». Мы добрались до номера 318, и господин Белло первым делом съел два бутерброда (несмотря на то, что они были с творожным сыром) и попил воды из-под крана, из стаканчика для чистки зубов.
Потом мы переоделись в пижамы, почистили зубы и легли на кровати.
— А здорово ты прихвастнул, когда заполняли бланк, — сказал я.
— Господин Белло прихвастнул? — послышалось с кровати напротив.
— Ну да, преувеличил. Ты же не бернский зенненхунд, то есть собакой тоже им не был!
— Господин Белло на крошечную чуточку зенненхунд, — настаивал он.
— Ну, может быть, кто-нибудь из предков у тебя и был зенненхунд, — согласился я. — Но отец-то наверняка овчарка или сеттер.
— Господин Белло не знает, кто его папа, — сказал он. — Максу лучше, Макс-то знает. У Макса хороший папа.
Лучше бы он не вспоминал про папу, потому что теперь я почувствовал, как соскучился, и вообще мне Захотелось домой. А вместо этого я лежал в чужой комнате и меня мучила совесть, потому что папа сейчас наверняка волновался.
— Спокойной ночи, господин Белло! Хорошего сна, — свернул я наш разговор и погасил свет.
— Спокойной ночи, Макс! — послышалось из темноты. — Завтра Макс с господином Белло поищут господина Мельхиора!
— Да, поищем, — подтвердил я.
И скоро я, наверное, заснул.
Утром, когда я проснулся, в окно светило солнце.
— Господин Белло, доброе утро, — зевнул я и лениво потянулся. В кровати напротив кто-то жалобно заскулил.
Я испугался и сел.
— Нет, господин Белло, только не это! Что с тобой? — вырвалось у меня.
На соседней кровати в пижаме господина Белло, пытаясь выбраться, барахтался пёс. Услышав, что я зову его, он снова заскулил и посмотрел на меня несчастным собачьим взглядом.
Я выскочил из постели, подбежал к нему и обнял.
— Бедный мой Белло, бедный ты пёс, — жалел я его.
Он хотел облизать мне лицо, и в виде исключения я ему разрешил. Я же ещё не мылся.
— Ты превратился во сне? Сам не заметил, как стал собакой? — спросил я.
Белло кивнул. По крайней мере, он ещё понимал человеческую речь.
— Что же нам делать? Во всяком случае, теперь нам ещё нужнее господин Мельхиор и рецепт сока для превращений. Сейчас, я мигом оденусь, и сразу пойдём!
Но сначала я освободил пса, расстегнув пижаму господина Белло, а уже потом пошёл в душ и оделся. Белло спрыгнул с кровати, завилял хвостом и стал наблюдать, как я запихиваю в чемодан его пижаму и всю одежду, которую ещё вчера вечером он носил как человек. Чемодан стал о-го-го какой тяжёлый.
Но теперь его предстояло нести мне. Господина Белло-то больше не существовало.
Господина Белло не было, и это не понравилось не только Белло и мне, но и дежурной на первом этаже. Я вышел из лифта, вынес чемодан, рядом со мной шёл пёс, а за стойкой администратора дежурила какая-то тётка. Наверно, у вчерашнего портье кончился рабочий день — точнее, рабочая ночь.
Женщина уставилась на Белло и спросила вне себя от возмущения:
— Разве портье вчера не сказал вам, что собаки у нас нежелательны? С кем ты приехал? Твоя мать в номере?
Больше всего мне хотелось ответить: «Моя мать не в номере, а в Австралии, в Танзании или ещё где-то в том районе». Но тогда дежурная обалдела бы ещё больше. Поэтому я решил не углубляться в ситуацию и спросил:
— Можно я пока заплачу?
Я нарочно сказал «пока», чтобы можно было подумать, будто папа или мама тоже вот-вот спустятся.
— Заплатишь? Ты? — спросила она.
Не отвечая, я вынул из кармана сто евро и разгладил банкноту, так чтобы она её видела.
— Ладно, — сказала он. — Какой у вас был номер?
— Триста восемнадцать, — ответил я.
Она полистала в папке и прочитала:
— Господин Белло с сыном. Про собаку тут нет ни слова. Она что, спала у вас с отцом в номере?
— Ну да, — ответил я.
— Тогда мне придётся, к сожалению, вписать вам в счёт наценку за собаку — пять евро, — сказала она. — Итого с тебя девяносто девять евро.
Я протянул ей сотню, сказав «Сдачи не надо», взял чемодан, и мы с Белло поторопились выйти на улицу, пока дежурная не спросила, где же мой папа и почему это он не спускается.
Дочь господина Мельхиора