И тогда я поняла, что больше не выдержу. Я просто не могла стоять и смотреть, как на моих глазах творятся такие ужасы! Я посмотрела на Тэдди, и он понял меня без слов.
— Я не могу, Бегги, — беспомощно сказал он. — Магистр кодекса запретил мне участвовать в битве.
«Может быть, блондинчик прав, и мой Тэдди все-таки женоподобный хлюпик?»
Ладно, с этим я могла разобраться потом, а сейчас у меня были дела поважнее. Насколько я помнила, мне этот дурацкий Магистр ничего не запрещал?
Я резко вырвала свою руку из руки Тэдди и бросилась на авансцену истории.
— Прекратите! — завизжала я, призвав к себе силу, накопленную в тысячах ожесточенных ссорах с мамой.
Мой голос прозвучал сильно и отчетливо, и я почувствовала, что могу овладеть вниманием сцепившихся противников, даже если они продолжат убивать друг друга.
— Вы не должны этого делать! Это неправильно! Вы деретесь ради какой-то дурацкой сверхъестественной власти, но оглянитесь вокруг себя — вы же причиняете боль другим существам! Вы забыли о том, что по-настоящему важно!
Зрители переглянулись, и я увидела тень раскаяния на их лицах. Мне удалось завоевать аудиторию! Сражение само собой начало стихать, вампиры и оборотни тоже начали прислушиваться к моим словам.
— А что самое важное? — задала я риторический вопрос. — Я! Только Я имею значение! Кому интересны ваши дурацкие Перетусовочные проблемы? Хочу вас похвалить, начало было очень многообещающим. Я пришла сюда, вы все начали говорить обо мне, подчеркивая мое центральное место в ваших пророчествах. Это было очень приятно: Бегги Мотт наконец-то получила внимание, которого всегда заслуживала! Но потом появился этот скелетный недомерок, и вы забыли обо мне. Как вам не стыдно? Неужели вы настолько не уважаете свои древние пророчества?
Куда это годится? Вы кинулись в драку, а я оказалась ни при чем. Стою тут, веду повествование, стараюсь изо всех сил получше описать, что происходит — между прочим, это совсем непросто! Мне очень жаль, что Степфордии пришла фантазия вставить сюда эту дурацкую батальную сцену, потому что мне уже попало по голове, и я провела в отключке половину вашей потасовки. Описывать битвы очень сложно, я это ненавижу, ненавижу!
Я в бешенстве затопала ногами. Теперь вся толпа сверхъестественной нечисти смотрела только на меня, и это было замечательно, потому что я только начала.
— А моему парню даже не разрешили принять участие в этой заварушке, хотя он уже много раз сражался, и у него отлично получается, можете мне поверить! Я так хотела, чтобы он подрался, потому что я вся дрожу и таю, когда он убивает народ направо и налево, но — нет, вы только подумайте! — оказывается, он не слишком хорош, чтобы участвовать в вашей противной Перетусовке!
Я еще не закончила, не надейтесь! Даже мои жалкие друзья, Ванда и Чип, получили крутую сцену смерти, погибнув под тяжелыми лапами свирепых оборотней. А мой запасной бойфренд Пока Хонтас сражается как может, и похоже, что его вот-вот побьют, хотя я знаю, что он собирался сам всех порвать и победить. Но он, по крайней мере, выглядит героем, а мой милый Тэдди смотрится еще более жалко, чем обычно, и мне это не нравится, слышите?
Внезапно один из зомби простер полуразложившуюся руку к небесам и простонал:
— Посмотрите на месяц!
Разумеется, я проигнорировала эту жалкую попытку отвлечь меня.
— И потом, раз уж мы об этом заговорили, хочу сказать, что вся ваша Перетусовка совсем задурила мне голову. Из-за нее мне никак не удается вставить в книгу нормальную главу про школу, а ведь я прибыла сюда для того, чтобы немного повзрослеть, а ваши уродские зомби и готы мне мешают! Это нечестно!
А еще сегодня мой день рождения, о чем я никогда не говорила, потому что была слишком занята, хотя было бы мило, если бы кое-кто сам вспомнил об этом…
Я остановилась, чтобы перевести дух. Мне нужно было набрать побольше воздуха, чтобы на едином дыхании выложить историю о том, какую чудовищную обиду нанесла мне мама на семнадцатилетие.
Но прежде чем я успела снова открыть рот, произошло нечто странное. Все чудовища отвернулись от меня и смотрели в небо. На месяц. Я нехотя последовала их примеру.
Луна по-прежнему имела форму полумесяца, только теперь концы его опустились вниз, словно луна пошатнулась на небесном гвозде и перевернулась на девяносто градусов. Луна сделала унылую рожицу!
Тэдди сделал шаг ко мне и обратился к собравшейся толпе: