А еще мне принесли новости о Веры. Точнее, о Вере. Она совершила вторую попытку, в этот раз удачную… я думаю, может, это правда был единственный верный выход? Я не знаю, что там, за чертой, но я знаю точно: там все по-другому. Но так или иначе, мне очень будет не хватать Веры. Ей было всего четырнадцать лет…
-привет, Ли. У тебя есть свободные пять минут? – спрашиваю я, дождавшись ответа.
Мне срочно нужно с кем-то поделиться горестной новостью…
-хай, Ники, прости, я ухожу. А что случилось?
-куда уходишь?
-гулять с.. неважно. Что там у тебя?
Я чувствую укол ревности. Вот – и друзьям я уже становлюсь ненужной.
-ничего. Потом. Пока, Ли, - кладу я трубку.
Возвращаюсь за стол к ноутбуку с открытым окном фейсбука. Сообщение от Этана.
«привет, давай погуляем сегодня?»
«привет, не хочу»
«мы могли бы позвать Ли… ой, прости, Ники. Я не хочу тебя расстраивать, но…»
«у меня через пятнадцать минут урок по математике на дому… что?» - набираю я, прочитав вторую часть сообщения.
«она пошла гулять с Джули»
Что-то холодеет у меня на душе. Это же Джули! Из-за нее я попала на домашнее обучение! Как же она поливала меня грязью перед классом, и Ларса тоже! Мерзкая тварь… как Ли так может начать с ней общаться?!
Я даже забываю на мгновение о новостях о Вере, о которых узнала из группы на фейсбуке – так сильна моя ярость.
-Ники, я ухожу, закрой дверь, - кричит снизу мама.
Я спускаюсь.
-куда ты, мам? У тебя же выходной.
-деловая встреча, - отвечает она и почему-то краснеет. – не забудь, что сейчас придет мистер Ливингстон.
-а где ты была утром?
Мама как-то странно ведет себя в последние дни. Задерживается на работе, куда-то ездит в свободное время и выходные…
-Ники, я все тебе потом объясню, - говорит мама. – это важно.
Я вижу, что она чем-то обеспокоена…
-не забудь про математику!
-да, конечно, - киваю я. – ладно, пока…
-здравствуйте, миссис Маклемур, это Ларсен… - начинаю говорить я заученным голосом. – мы с Мелани хотели бы пригласить Вас и Ники… - голос мой дрожит, я еле справляюсь с ним.
Я хоть понимаю, что я сейчас хочу им предложить? Это жестоко по отношению к бедной Ники, но я не могу не сделать этого – ведь мы многим обязаны семейству Маклемур, так пусть хоть раз они прикоснутся к той жизни, о которой даже никогда и не смели мечтать.
-Ларсен, дорогой! – восклицает мама Ники, и ее глаза наполняются слезами. – у нас беда…
-какая? – спрашиваю я упавшим голосом.
Мое волнение из-за приглашения сразу уходит на второй план.
Что угодно. Что угодно. Только бы она была жива и цела.
За окном Греймутского кафе моросит дождь. Десятое апреля две тысячи восьмого года.
Что с Ники? Я так давно не видел ее… я знаю, я ошибочно повел себя тогда вечером в гостинице. Но зачем я потом отвез ее в школу? Что я делал? Я хотел видеть ее снова и снова, а значит, все это время я обманывал себя, что не люблю ее… глупо говорить о любви к фанатке после каких-то пары недель, проведенных вместе с долгим перерывом, но, стоит признаться – если я так волнуюсь, беспокоюсь о ней, и хочу ее видеть – то Ники для меня определенно не чужой человек.
И вот теперь – мне готовятся сообщить какие-то ужасные новости, и мое сердце замирает от ужаса.
-говорите, миссис Маклемур… - вздыхаю я.
-Ларсен, поэтому я и согласилась на встречу. Нам очень нужна помощь. Мы вернем все деньги в течение пяти - десяти лет…
Я перебиваю:
-да говорите же уже, миссис Маклемур!
В моей голове крутятся самые страшные мысли.
-у Ники опухоль мозга.
Они подтверждаются.
Я не могу произнести ни слова, только хватаю воздух ртом.
Что.
Как.
Спокойно. Спокойно. Но…
Я знаю, что это такое. И я не верю, что такое случилось с Ники. Понимая, что это все – не сон и не шутка, несмело переспрашиваю:
-что… что вы сказали?
-да, Ларсен, - слезы появляются в ее глазах.
Я механически протягиваю миссис Маклемур платок, а в моих ушах все еще ее слова. Пытаюсь осмыслить услышанное. Опухоль мозга…
-Ники умрет? – пустым голосом произношу я.
Не верится. Такие истории бывают в книгах, в фильмах, в передачах по телевизору, в газетных заметках… но никак не в жизни. Никак не в жизни дорогих тебе людей.
Дорогих…
Вот и все? Все закончится, так и не начавшись? Как мне жаль тех, кто умирает молодыми…?
Или нет.
Ники не умрет. Я этого не допущу.
-Ларсен, я прошу, помогите нам!!! – миссис Маклемур снова плачет.
Мне становится попросту страшно.
-а Ники знает об этом? – встревоженно спрашиваю я.
Боже упаси ей знать. Скорее всего, нет, иначе… я представляю бедную Ники. Она и так хрупкая и слабая. Услышь она такую новость, она бы совсем загнулась…
Миссис Маклемур подтверждает мои мысли:
-не дай Бог! Я надеюсь, что она и не узнает ничего, до тех пор, пока… пока… - мама Ники сбивается со слов, и я перебиваю:
-я помогу вам, миссис Маклемур. Любой ценой. Мы спасем Ники.
Я будто успокаиваюсь, но чувствую, как в моих глазах и моем сердце будто разжигается огонь. Спокойный, неторопливый, но ясный и горячий. Теперь я точно знаю: я не ошибся, когда вернулся в Греймут снова. Я лишь только убедился в том, чего так боялся. Но теперь – я больше не боюсь. Тонкая грань, что разделяла нас - теперь пересечена. И я не пройду мимо. Я сделаю Ники счастливой. Сбыть чью-то мечту – это определенно то, ради чего стоит жить. И теперь я дал обещание – и я сдержу его любой ценой. Миссис Маклемур улыбается сквозь слезы, и, глядя на ее, я понимаю: хоть ценой собственной жизни, но я спасу Ники. Я обещаю.
-все хорошо, мам. Мы с мистером Ливингстоном только что закончили урок геометрии, он только ушел, - сообщаю я маме, пока она вешает пальто в прихожей. – мам, ты в порядке? Где ты была?
И все же, думаю я, апрель начался не так плохо, пара-тройка сильных антидепрессантов, домашний покой, и, кажется, я чувствую себя лучше. Плевать на предательство Ли, на произошедшее с Верой… Да. Так и есть. Просто, оказывается, я очень люблю одиночество. В одиночестве все кажется не таким страшным. Когда ты остаешься наедине со своими мыслями, мозг словно начинает помогать тебе и настраивает на более лучшие их повороты, словно помогая справиться со своими проблемами. Это ведь люди всегда внушают тебе все худшее, готовься к худшему… правда же.
-Ники, у меня есть для тебя новости… один добрый человек решил помочь тебе пройти обследование где-нибудь на континенте. – собирается и одним духом произносит мама.
Вот этого я не ожидала.
-мам, ты шутишь? Это все не так опасно… - я даже и не знаю, как на это реагировать.
В Австралии? Это было бы просто прекрасно, ведь я никогда не была нигде дальше Крайстчерча… даже не была в столице нашей страны, расположенной на Северном острове. А Австралия – это другой мир! Настоящий, большой, яркий мир… а еще это родина Ларсена. Ох. Эта мысль отзывается больным уколом в моем сердце. Нет. Туда я точно не хочу, я этого не перенесу…
-так вот куда ты ездила?
-неважно, Ники.
-мам, ну скажи! – начинаю упрямиться я.
Что-то плохое у меня предчувствие.
-если ты не расскажешь, я никуда не поеду!
-нет, Ники, даже и не говори! – протестует мама. – все решено.
Ну, все. Узнаю этот ее тон. Ладно, протестовать уже бессмысленно, но я и не думаю, я просто не знаю, как реагировать на эту новость. Было бы прекрасно побывать за границей, хоть эти чертовы врачи все равно мне особо не оставят времени на то, чтобы посмотреть страну… все-таки, я сомневаюсь. Зачем заниматься депрессией какой-то помешанной девчонки? Ну вот скажите, какому врачу захочется слушать все это нытье подростка? Просто так сами врачи бы не предложили. Да и потом, откуда у нас столько денег? Что это за таинственный спонсор нашелся, которого волнует судьба несчастной идиотки? Что за человек мог нам помочь? Мне даже в это не верится, что такие люди бывают…