Ларсен… Ларс…
-да, это я, - еле-еле отвечаю я.
Мне тяжело говорить – сразу столько разных чувств накатывает. То ли хочется убить его, а то ли молить о том, чтобы приехал.
-как ты, Ники? Прости меня, что я не звонил и никак не давал тебе знать о себе… я боялся, что ты теперь не захочешь видеть меня - извиняющимся тоном говорит Ларс.
-Ларс… - только и произношу я. – где ты сейчас? – спрашиваю я первое, что приходит мне в голову, но ответ поражает меня:
-я подъезжаю к вашему пансионату.
-что?! – восклицаю я.
Интересно, а у химиотерапии нет такого побочного эффекта, как галлюцинации? Ибо такого быть не может. Ларсен же признал, что променял меня. Он доказывал, что он не тот человек, которому стоит доверять, и вот… Что же вдруг случилось, - недоумеваю я, и вдруг мне в голову приходит одна-единственная мысль:
Я люблю его, несмотря на то, что он не любит меня…
-что?! – восклицает Ники.
По ее голосу даже невозможно понять, она ругается, удивляется, радуется или пугается.
-Ники, я еду к тебе. Я прилетел в Берлин сразу после вчерашнего выступления в Бангкоке, - стараюсь я объяснять все как можно спокойнее.
-зачем… зачем, Ларс?
Понимаю, как она удивлена. Я помню нашу последнюю встречу…тогда я старался держаться. Я старался убедить Ники, что я не для нее, - потому, что, как оказалось, мы снова были неправы – мы не были созданы друг для друга. Я даже признался ей в некоторых вещах из моего прошлого… и честно, за то время, пока мы с ней не виделись, я вспоминал о них. Как там бедная Рози, моя первая любовь? Где сейчас Одри и ее муж? Жива ли еще наркоманка Тони, перед которой мне так стыдно? Слава Богу, я еще не рассказывал Ники о другом – например, о четырнадцатилетней дочке одного голливудского режиссера, или о девушке, собиравшейся стать проституткой и попросившей моей помощи… я просто пытался убедить Ники, что нам просто посчастливилось вовремя встретиться, и в нужном месте. Я чувствую, что я не должен был этого делать, но, все-таки, я так привязался к ней…
-нет, Ники, не говори ничего. Я просто позвонил предупредить. Я скоро буду. Це… - я запинаюсь, но говорю: - целую, - и быстро сбрасываю номер.
Интересно, что она подумает?
Кладу телефон в карман и краем зрения замечаю, как улыбается таксист. Наверное, ему наша история кажется со стороны безоблачно-счастливой. Если бы…
Я потерялся.
Я совершенно не понимаю, что я делаю. Наверное, во всем виновата та ночь, проведенная с Мириам… какой же я дурак. А еще съемки фильма, в котором Мириам играет главную роль, проходят в Шанхае, так что, ей не составляет труда отправиться ко мне куда-то в Азию, где я выступаю.
Теперь она – моя девушка. Хотя, девушка – это сильно сказано. Да, Мириам готова вцепиться в меня и не отпускать, всего лишь потому, что это круто, что я ее парень, она не одинока, что ей это поможет пропиариться и все такое, а я… а я всего лишь получаю от нее то, что мне нужно, каждую ночь, и сразу же отворачиваюсь.
Я отворачиваюсь и вспоминаю о Ники, я мысленно прошу у нее прощения. Я снова оставил ее, и снова с мыслями о том, что так будет лучше. Мы не можем быть вместе – но не потому, что мы не подходим друг другу, - просто ерундовая отговорка для кого-то, для других, - а потому, что наши жизненные положения нам не позволяют. Я – знаменитый ди-джей, с небольшим денежным состоянием и очень длинным списком бывших девушек, и массой сплетен, ходящих обо мне и моем образе «плохого мальчика». Хотя это все бред, ведь, встретив Ники я почувствовал, что могу быть другим…
А Ники… она из маленького городка, расположенного в маленькой стране. Она еще учится в школе. Она моя безумная фанатка. Она по натуре одиночка, и у нее почти нет друзей, а ее родители вечно на работе. Она очень одинока и ее никогда никто не любил…
Поэтому я и люблю ее. Я просто хочу, чтобы Ники была счастлива, пусть и вдали от меня…
А потом я вспоминаю всех своих предыдущих девушек. Так или иначе, я причинил весьма серьезные страдания каждой из них. Я не знаю, что с ними стало после меня, но и боюсь теперь узнать: став старше, я понимаю, что творил порой просто ужасные вещи…
И я снова возвращаюсь мыслями к Ники: надеюсь, когда-нибудь ты сможешь простить меня…
Эти мысли крутятся у меня в голове, когда мы подъезжаем к пансионату. Я плачу таксисту и выхожу. Прохожу по лестнице, захожу в здание, и сразу же вижу Ники, сидящую на диванчике в холле. Завидев меня, она сразу же вскакивает и бросается ко мне.
-Ларс! – она крепко обнимает меня.
Я удивлен, но я не сопротивляюсь. Я рад, что сейчас мы понимаем друг друга. Я только прижимаю Ники крепче к себе. Я замечаю, что девушки на ресепшне обмениваются взглядами – надо же, какая милая парочка.
-я так скучала, Ларсен, - осторожно говорит Ники, отступая от меня немного в сторону.
Я внимательно смотрю на нее. Как же она изменилась! Ники заметно похудела, а еще… где ее брови? На их месте осталось лишь жалкое подобие, да и волос на ее голове стало намного меньше – они отрезаны до ушей, и собраны в жидкий хвостик.
У меня в горле встает неприятный ком. Жутко смотрящиеся последствия химиотерапии…
Но ее глаза сияют как никогда. Они сейчас – как бездонные серые звезды в глубине космоса. Нет, все-таки, Ники, сейчас ты для меня все равно самая красивая…
-я тоже скучал, Ники… - говорю я.
Кажется, она не злится, хотя я уверен, что она уже давно все знает про меня и Мириам. Я не виноват… я просто пытался отвлечься с ней и забыть о нашей с Ники беде…
-давай пройдем к вам в номер и поговорим? – тихо предлагаю я и беру Ники за руку.
Она улыбается и кивает. По пути наверх, в номер, мы встречаем маму Ники. Она лишь здоровается со мной, понимая, что мы будем говорить потом.
Мы проходим в номер, где Ники с мамой временно живут.
-проходи, Ларс… - говорит Ники. – садись.
Я прохожу и сажусь на кожаный диванчик в гостиной. Что-то сжимается в моем сердце. Кто знал тогда, еще меньше года назад, что будет происходить с нами теперь?
-ты хочешь чай? – спрашивает Ники.
-а ты?
-наверное, - она пожимает плечами, наливает в чайник воду из кулера и включает его в розетку.
Я наблюдаю за ней. Честно, я ожидал другой реакции, но, похоже, время правда лечит… или это просто одно из последствий химиотерапии – пассивность и апатия?
Ники садится рядом со мной.
-как ты, Ларс? – спрашивает она. – почему ты приехал?
Я осторожно беру Ники за руку.
-я скучал… и переживал.
-правда? – она хмурится. – а как же Мириам?
-Ники, я мог бы все… - начинаю я говорить, но она перебивает:
-не надо, Ларс. Я все понимаю. У нас с тобой нет будущего, - говорит Ники, но я возражаю:
-почему? Я знаю, что тебя напугали мои слова тогда, в аэропорту… относительно моего прошлого, - вздыхаю я.
Ники вздыхает тоже.
-честно, да… но, Ларсен. Чтобы ты ни говорил… - Ники кладет руку мне на плечо. – это было в прошлом. Все пройдет. Ты никогда не высказывал ни капли плохого отношения ко мне… а если это так, то ты уже исправился. Ты не станешь таким снова…
-хотелось бы. я надеюсь, Ники.
Я снова вздыхаю.
-если все так, как ты говоришь, то будущее есть. – говорю я. – самое страшное, что могло произойти, произошло бы со мной. А ты, Ники… ты другая. Ты со всем справишься. Разве все это зря? Берлин, лечение, пансионат…
-не знаю, - отвечает Ники. – Ларс, мне очень плохо от терапии…
-я знаю, - отвечаю я с болью. – Ники, пожалуйста, потерпи. Ты сможешь.
-нет. Я не уверена. Ларс, за что мне все это? – она начинает плакать, и я прижимаю Ники к себе.
-не плачь… не плачь. Просто потерпи. Нам нужно потерпеть, Ники. Великое счастье достается путем великого страдания, - вспоминается мне цитата из какой-то книги.
-а как же Мириам? – спрашивает Ники, поднимая голову.
-Мириам… - медленно повторяю я. – Мириам. Я не знаю. Честно, Ники. Я не знаю. Она просто вцепилась в меня.
-кажется, я верю тебе, но почему же ты не пошлешь ее?