Кажется, все немного удивлены, включая меня, только мой младший брат Алекс сразу кричит:
-да! Круто! Пожалуйста, мам!
-кажется, это было бы неплохо, - говорит бабушка.
-ну, хорошо, - неуверенно кивает мама. – Ларсен, ты уже поел? Идите, погуляйте с Ники, а то она совсем давно никуда не выходила.
Я закатываю глаза.
-ну, мам…
-мама права, Ники. Пойдем, - Ларс встает из-за стола.
Мне остается только повиноваться…
Мы с Ники выходим из дома семейства Маклемур и молча шагаем по улице, держась за руки. Нам не нужно слов, мы просто наслаждаемся совместным одиночеством.
Когда пару дней назад миссис Маклемур позвонила мне и прямо сказала, что у Ники рак, я был готов сам упасть в обморок и умереть. Я едва нашел силы ответить. Конечно же, я сразу рванул в Греймут. В общем, мне уже плевать на все. Я уже давно пожертвовал своей собственной жизнью ради Ники.
Когда я услышал, стоя на старенькой лестнице дома Маклемур, как Ники отвечает маме, что ничего не хочет, мое сердце вздрогнуло. Я боялся… сам не зная, чего, но я боялся. Я переживал.
Увидев Ники, я почувствовал себя так, будто мы и не расставались. Я люблю ее. А она любит меня. Даже ее семья это уже признала. Господи… наверное, наша история со стороны выглядит очень жалобно.
Черт. Все мысли перемешались в голове.
-Ларс… - решается Ники заговорить. – мы так и будем молчать?
-я просто наслаждаюсь нашим совместным одиночеством, - спокойно отвечаю я ей.
Сейчас не хочется думать ни о чем. Особенно о том, что привело меня сюда, в Греймут.
-Ларс! – вскрикивает Ники.
-что? – спрашиваю я.
Мне совершенно непонятна ее обида. Ники останавливается.
-я больше никуда не пойду…
-Ники, ну что случилось? – я поворачиваюсь к ней и ласково провожу рукой по ее щеке.
-Ларс… почему ты опять с этой? С Мириам? – обиженно спрашивает Ники.
Я облегченно вздыхаю.
-это долгая история, Ники. Поверь, что я люблю только тебя, - я тепло улыбаюсь. – но если ты хочешь, чтобы я все тебе рассказал, пойдем, сядем куда-нибудь, и ты все узнаешь.
Ники несмело улыбается и кивает.
-пойдем…
Мы видим неподалеку лавочку в тени кленов и присаживаемся.
-так что, Ларс? – спрашивает Ники. – почему Мириам снова с тобой? Она же тогда такого наговорила…
Я отмечаю эту неприятную резкость в тоне Ники.
-Ники, мне очень тяжело без тебя, - говорю я, собравшись с мыслями. – я… я боюсь одиночества.
-ты, Ларс? – она удивляется. – но у тебя же столько фанатов. У тебя есть лучший друг, Сэм…
-да… - произношу я.
-так почему же она снова вертится вокруг тебя?
-это тяжело объяснить… - я вздыхаю.
-ну, а ты попробуй, - говорит Ники. – это же не одиночество. А то, о чем она говорила?
Мне становится неловко.
-Ники, ты имеешь в виду…
-да, я говорю о сексе.
Это слово, произнесенное ей, звучит ужасно глупо и нелепо. Я заминаюсь.
-я понимаю, что я еще недостаточно взрослая, Ларс, но…
-все я порядке. Я умею ждать, - кратко отвечаю я.
Ники вздыхает.
-все равно, все это как-то неправильно…
-Ники, ты обижаешься на то, что я тебя обманывал? Ты так думаешь?
-не знаю…
-прости меня, - говорю я, прижимая Ники к себе. – если ты из-за этого переживаешь, то я сделаю все, чтобы ты больше не переживала. Хорошо? – заглядываю я ей в глаза.
-Да… но, Ларсен, я не могу понять, зачем все это? – поднимает голову Ники.
-что ты имеешь в виду?
-зачем все это, напоказ? Зачем ходить куда-то с Мириам? Разве это обязательно? – спрашивает она.
-ну…
Тут я не знаю, что ответить. Если честно, я запутался сам в себе. А может, я просто неисправимый кобель, как мне часто говорили в прошлом?
Я отгоняю все эти мысли от себя и пытаюсь ответить:
-увы, но так принято в нашем мире, Ники…
-в вашем? А почему ты не можешь отказаться от этого ради меня? – спрашивает она.
Ох. Кажется, мы с Ники слишком отдалились друг от друга за такой долгий период.
-Ники… ты хочешь ходить со мной на все эти мероприятия? – смеюсь я.
-я хотела бы, чтобы вы с Мириам никуда не ходили, но этого уже не изменить, - говорит Ники.
И я, похоже, начинаю злиться.
-Ники, почему ты говоришь об этой ерунде? Ты что, не рада меня видеть?
-потому, что эта ерунда портила мне жизнь! – громко отвечает она. – мало того, что я торчала дома с мыслями о том, что я неизлечимо больна, и ты далеко, так я еще и видела, что ты проводишь время с какой-то… с какой-то там! – Ники срывается на крик.
-Ники, Ники, Ники, успокойся, - поспешно говорю я и прижимаю ее к себе. – все хорошо, теперь я с тобой.
Как бы это ни было странно, Ники не вырывается. Она только крепче прижимается ко мне, утыкается лицом мне в грудь и неожиданно начинает плакать.
-прости, Ларс… что накричала на тебя… просто я сейчас не знаю, что мне делать со своей жизнью…
-ты меня тоже прости, Ники, - рассеянно произношу я, поглаживая ее по спине. – я больше никогда не буду общаться с Мириам. Пусть она узнает это сразу же, как только мы прилетим.
Ники немного успокаивается.
-ты обещаешь? – заглядывает она мне в глаза.
-Конечно.
-спасибо, Ларс. Я так люблю тебя…
-я тебя тоже.
Мы встаем со скамейки. Ники утирает оставшиеся слезы. Мы беремся за руки и идем назад домой.
-ну как, Ники, проветрилась? – смеется бабушка, когда мы возвращаемся.
Очень смешно.
Я все еще думаю над словами Ларса. Ладно, то, что я стала непредсказуемой, меня уже не удивляет – с этой чертовой болезнью я стала чувствовать себя так, словно мои чувства и эмоции управляются кем-то, - но все, что связано с Бри, не дает мне покоя.
Я помню, как Ларсен расстался с Мелани – той моделью-стервой, и причем, она была его невестой… меня поражает то, как Ларс готов идти на любые жертвы ради меня. Но вот мне… мне начинает казаться, что наша любовь слишком неестественна. Нет, это, конечно, замечательно, что Ларсен готов пылинки с меня сдувать, да и я с него, впрочем, тоже, но… я помню, что говорила Мелани. Я помню, что выкрикнула Мириам, когда нас с Ларсеном застали целующимися у него дома.
Но, между прочим, и я уже не маленькая. Мне через месяц восемнадцать. И я очень хочу, чтобы мы с Ларсеном идеально подходили друг другу абсолютно во всем…
-о чем задумалась, Ники? – оказывается, я зависла в размышлениях, сидя на диване в гостиной.
-да так, Ларс, - отвечаю я. – а где все?
Что-то подозрительно тихо тут стало. И да, не хватало еще снова завести с Ларсом такой откровенный разговор!
-отправились делать что-то по документам, Алекс гулять пошел, - отвечает Ларсен.
-ясно… - равнодушно отвечаю я.
-Ники, все в порядке? Если что-то не так, ты всегда можешь рассказать мне. Ты же знаешь, я люблю тебя.
-не знаю.
Ну вот, Ларсен рядом со мной, в нашем ветхом домике в Новой Зеландии, говорил, что любит меня, а мне все равно. Что случилось?
-чего такая грустная? – похоже, Ларсен замечает это.
-ничего… просто иногда бывает…
Мы ненадолго замолкаем.
-Ники, а знаешь, что? – вдруг спрашивает Ларс.
-что?
Ларсен откидывает крышку с нашего старенького пианино, садится на табурет за ним и пододвигается, так, что с краешка остается еще немножко свободного места.
-присядь рядом, - он тепло улыбается.
Я заинтересована. Стараюсь примоститься рядом. Я знаю, что Ларсен умеет играть на фортепиано, но делает он это редко.
-Ники… я написал это небольшое произведение специально для тебя. Я назвал его «Одинокие голоса», - говорит Ларсен в то время, как его пальцы уже начинают скользить по клавишам, рождая восхитительно-возвышенную, но в то же время пропитанную светлой грустью мелодию.
Я наблюдаю за его игрой и заслушиваюсь. Я тронуто, а мое сердце трепещет. Ах… как же мне могло казаться, что все уже не так?
Нет, все совершенно по-прежнему. Я люблю его до безумия и полной потери памяти…