И Ники кивает и улыбается тоже.
После ужина мы едем на съемный домик миссис Маклемур – я снял ей небольшое бунгало на соседней улице, и потом, она будет навещать Ники по выходным. Точнее, как сказать, снял – у нее все еще остаются деньги, которые она вымогла у меня пару месяцев назад… хорошо, что Ники этого не знает.
Потом мы с Ники возвращаемся ко мне домой, и я прибираюсь на кухне. Ники уходит наверх. Покончив с делами, я поднимаюсь к ней и нахожу ее сидящей в халате после душа на кровати, с книгой в руках. Почти как тогда, в прошлом году, в Греймуте.
-правда, как дома, - говорит Ники при виде меня и улыбается, откладывает книгу на столик.
Я присаживаюсь на кровать рядом с ней.
-я же говорил, что тебе здесь понравится.
-да. Спасибо. – она улыбается, обнимает меня и целует.
На этот раз мы уже не отрываемся от друга, а лишь плавно перетекаем в горизонталь.
-опробуем новую кровать? – смеюсь я.
-конечно, - смеется Ники, и весь мир перестает существовать…
Я просыпаюсь, и чувствую, что Ларсен рядом. Вспоминаю прошедшую ночь и чувствую, как любовь, так и переполняет мое сердце…
-с добрым утром, Ники! – просыпается Ларсен и приветствует меня поцелуем.
Я мгновенно отвечаю ему и обнимаю, но, увы, он отстраняется.
-прости, Ники, но мы можем опоздать в клинику…
Мы собираемся, завтракаем, и едем в неприлично роскошную клинику в самом центре Лос-Анджелеса. Признаться, даже центр Сент-Аны так не поразил меня, как этот. Ларсен отводит меня к врачам и оставляет до вечера…
Ну вот, и началось мое лечение. Пять дней в неделю, по утрам, Ларс отвозит меня сюда, а вечером забирает. Все оказалось даже легче, чем я предполагала – той гадостью меня травить уже не будут. Мне ставят капельницы, но уже с другими, не такими жестокими лекарствами. А еще в этой клинике неплохо кормят, и я даже начала поправляться обратно, ха. Мама здесь, Ларсен здесь – подумать только, я живу в его доме!
Но я чувствую что-то на душе, что не дает мне спокойно жить. Все хрупко и еле-еле держится. Я пролечусь, и вернусь домой. Мы с Ларсеном не навеки. А еще, я умру. Я знаю, что это будет, но сейчас я отгоняю эти мысли от себя. Они кажутся мне нереальными – ведь я справляюсь уже почти год. Так что я думаю: год прошел, а ничего ужасного еще не случилось, и мне кажется, что и не случится. Это не моя история. Пройдет еще год, и еще один, и еще, периоды лечения и обычной жизни будут чередоваться, и я не должна умереть…
Но я ужасно вымотана всем этим лечением. Мне кажется, что оно ерундовое. От химии мне будет очень плохо, и ее применить нельзя, а вся побочная терапия только мотает нервы, и совсем не помогает. Я чувствую, что больше не могу справляться.
-послушай, Ларс, почему ты не можешь со мной согласиться хотя бы сейчас? – кричу я как-то, когда мы едем домой. – меня очень бесит отношение ко мне медсестер!
Сегодня – один из тех дней, когда меня опять что-то раздражает. На этот раз – медсестра, которая обслуживает меня в последние две недели. Она ужасно ставит капельницу – очень больно!
-что конкретно, Ники? – спокойно спрашивает Ларсен.
-она ставит мне капельницу неправильно, потому, что это очень больно!
-почему ты не скажешь ей об этом, Ники?
-потому, что она станет кричать, что знает лучше! – бешусь я. – поговори с ними, сделай что-нибудь! Тебя они послушают!
-нет, Ники, я не думаю. Я же не врач.
-ну, начинается… - мой голос снова дрожит.
Так, спокойно…
-Ники, я понимаю, что тебе тяжело, - Ларс поворачивается ко мне. – но это нужно просто перетерпеть. Все будет хорошо. Ради нашего будущего, - говорит он и сжимает мою руку.
Я киваю и отворачиваюсь к окну. И сколько еще терпеть?
Проходит мой восемнадцатый день рождения. Рождество. Новый год. Бабушка Виола, мой брат и даже Ли, без бабушки, вместе с моими, приезжают к нам в Лос-Анджелес. Ларсен зовет свою маму, сестер, Сэма, его девушку Мауру, и многих, многих других, и мне начинает казаться, что я уже и забываю, как мы жили раньше. Я не помню прошлый день рождения, окончившийся скандалом. Ко мне приходит ощущение, что здесь теперь мой дом. Мой дом – Лос-Анджелес, и моя семья – Ларсен, хоть мы и стали с ним часто ссориться…
Тридцать первое декабря две тысячи девятого года. Время близится к полночи. Моя мама, мама Ларсена, его сестры и Маура готовят что-то на кухне.
Я подхожу к окну и выглядываю за него. Эх, в Лос-Анджелесе снегу никогда не бывать. Правда, и у нас дома он бывал очень редко, а если и бывал, то через пару дней таял, – но все-таки, мне в своей жизни доводилось увидеть кружащиеся в воздухе снежинки. И, как бы мне хотелось увидеть их снова…
-о чем ты задумалась, Ники? – Ларс подходит ко мне и легко приобнимает за талию.
-да так, - вздыхаю я. – знаешь… для меня Новый Год всегда был каким-то особенным праздником. А здесь, в Анджелесе, кажется, что оно никому не нужно, - говорю я.
Ларс улыбается.
-я тоже всегда любил этот праздник, еще, когда жил в Австралии, Ники, - рассказывает он. – пусть у нас и не было снега… у нас стояла Рождественская елка, которую мы немного обновляли – из красно-золотых тонов в разноцветное. Мой отец запускал фейерверки, мы звали всех друзей… знаешь, Ники, мне всегда казалось, что новый год – время забыть все старое и начать что-то новое. Ты так не думаешь?
-о чем ты? – эта мысль меня немного настораживает.
Что значит забыть?...
-нет, ни о чем, - улыбается Ларсен и отпускает меня. – собирайся, Ники, мы пойдем гулять.
-а как же еда?
-она подождет, пока мы вернемся! И да… оденься потеплее, ночи-то у нас холодные, - говорит Ларс и уходит.
Я спускаюсь вниз к Ли и Алексу.
-эй, ребят! Собираемся на улицу! – весело кричит Ларс, завидев меня на лестнице.
Я радостно смеюсь, глядя на Ларсена в шапке Санта-Клауса, праздничное настроение посещает и меня.
-вперед!
Мы идем вместе: я, Ники, Сэм, Маура, Ли и Алекс. Остальные взрослые остановились где-то в одном из скверов, присоединяясь к общему празднованию – а мы просто бредем вперед.
-куда мы идем? – спрашивает брат Ники.
-на мясокомбинат, - отвечает ему Ли, и мы все смеемся.
Я думаю о том, что мне вскоре предстоит сделать, и сердце сжимается в волнении. Хоть я прежде и делал это, оно не доходило до конца, и это заставляло спину покрываться мурашками.
-эй, ребят, давайте зайдем в магазин сладостей! – машу я рукой на сверкающую недалеко вывеску.
-да! Отличная идея! – кричат Ники, Ли и Алекс.
Мы с Сэмом и Маурой смеемся, и вскоре все вместе подходим к магазину. Он работает, но весь персонал собрался в зале, на столике – напитки, все красиво украшено, блестит и мерцает.
Вот, за что я люблю тебя, Лос-Анджелес, мой второй дом. Всегда такой дружелюбный и приветливый, даже если в жизни сплошные проблемы, город всегда добавляет немного красок своей позитивной обстановкой.
-добрый вечер! – машу я сотрудникам. – вы нас не обслужите?
-конечно! Добрый вечер! С наступающим, мистер Столлингворт!
-узнали, - улыбаюсь я.
Все-таки, это так приятно.
-обслужим! – говорит один из продавцов.
Ли, Ники, и Алекс суетятся, предвкушая выбор сладостей.
-по очереди, - улыбается продавец, пожилой мужчина. – давайте, сначала ваша девушка?
Он кивает на меня, потом на Ники. Мы с Ники переглядываемся, улыбаемся и смеемся.
-если бы я мог, Ники, я скупил бы для тебя весь магазин вместе с вывеской! – говорю я, и все мы смеемся.
Вскоре мы с кульками конфет и мармеладок и тамблерами с кофе, купленными в находящемся неподалеку Старбакс, выходим и потихоньку возвращаемся назад к своим.
-уже без десяти, Ларс, - встревоженно говорит Маура. – мы с Сэмом пойдем вперед, окей? Не хотелось бы все пропустить…
-Ли и Алекса захватите с собой, - смеюсь я и вижу, как глаза Ники вспыхивают при этих словах.
Кажется, до нее начинает доходить.
-эй, я не хочу с ними, с Ларсом круче! – возмущается брат Ники, но Ли так смешно призывает своего единорога, то есть Алекса, за собой, что он смеется и в конце концов тоже уходит.