Все четверо уходят, а мы с Ники остаемся вдвоем.
-ну что… тоже пойдем? – несмело спрашивает Ники, беря меня за руку.
-да, Ники. Но сначала... давай присядем здесь на скамеечку? – прошу я.
Черт, волнуюсь. Сердце стучит, как сумасшедшее.
-хорошо. А зачем? Уже почти полночь! – беспокоится она.
Я сажусь рядом с Ники, ставлю свой кофе рядом.
-Ники… у меня для тебя есть сюрприз…
-какой? – я вижу, что ее сердце тоже замирает.
-Ники… - я думаю, как начать.
-это как-то связано с твоими словами про все старое и новое? – взволнованно спрашивает она.
-нет, нет… точнее, частично…
Я пытаюсь собраться с мыслями, и, наконец, начинаю:
-уходящий год был очень сложным для нас, но ты же видишь, что мы имеем. Мы смогли, у нас получилось. Мы написали свою собственную историю, Ники. Мы… мы есть.
Ники внимательно слушает меня, глядя мне в глаза.
-несмотря на все те обстоятельства и случайности, которые мешали нам… мы все-таки вместе, и я надеюсь, что так будет вечно. Потому что я люблю тебя, Ники.
-что ты хочешь сказать, Ларс? – спрашивает она.
-Ники… такая любовь как наша – это не просто что-то. Это – навеки. Поэтому… Ники, будь мо… - решаю выпалить я, но тут моя речь прерывается шумом салютов.
О, черт…
Чувствую себя раздосадованно.
-Ларс! С новым годом! – радостно кричит Ники, и бросается обнимать меня и целовать.
Я чувствую себя немного раздраженным. Такой момент, и испорчен! Даже плевать на праздник теперь.
-так что ты хотел сказать? – Ники немного отстраняется и заглядывает мне в глаза, ее руки по-прежнему у меня на шее.
-сейчас или никогда… - произношу я вполголоса.
Как-то резковато снимаю с себя руки Ники, нащупываю в кармане куртки маленькую бархатную коробочку, становлюсь на колено, выхватываю коробочку перед собой и произношу одним духом:
-Ники, будь моей женой!
Ники ахает.
-Ларсен… ты серьезно?
-да, Ники, - кажется, мое сердце вот-вот выскочит из груди и разорвется. – я люблю тебя.
-я тебя тоже, Ларс… - осторожно произносит она, - но подумай, что скажут родители? А все вокруг?
Так. Так. Она не сказала «нет»…
-Ники…
Я чувствую, как мое сердце падает.
-так значит, твой ответ – нет…
-Ларс… - Ники прижимается ко мне и гладит меня по голове. – я не отказывала. Я просто хочу повременить с этим. Ты же знаешь, как сильно я люблю тебя, - шепчет она.
Я вздыхаю и только крепче прижимаю Ники к себе.
-хорошо, Ники, хорошо, - я рассеянно глажу ее по спине. – давай, подождем, пока у тебя окончательно наступит ремиссия. Ты согласна?
-она может и не наступить…
-Ники…
-да, Ларс, я согласна! Что ты обижаешься? – восклицает Ники.
Кажется, теперь обижается уже она.
-нет. Все в порядке. Прости. Я сглупил, - бормочу я. – просто мне показалось, что ты…
-что?
-нет, не важно.
-нет, Ларс, скажи.
-мне показалось, что ты боишься свадьбы… - признаюсь я.
Ники нервно смеется.
-зачем нам торопиться? Ларс, мы же знаем, что нам никто больше не нужен… зачем нам жениться? Мне же все-таки, только восемнадцать…
Не понимаю, что Ники имеет в виду, и говорю:
-ладно… прости…просто в нашем положении…
-нет, Ларсен, тебе не за что извиняться, - отвечает Ники. – давай не будем никому пока говорить, ладно?
-ага… - киваю я.
Чувствую себя опустошенным. Я очень сильно ошибся…
-тогда пойдем к нашим? – к Ники снова возвращается то веселое настроение, мы беремся за руки и уходим…
После той ночи, новогодней ночи, я очень много думал о произошедшем тогда. Кто из нас ошибся?
Что не так?
Я вспоминал, как сделал предложение Мелани…
Это был чистый эмоциональный порыв, когда я произнес те слова в суде. Я не знаю, что на меня нашло… как, впрочем, и не знаю, как потом подтвердил Мелани серьезность своих намерений спустя пару месяцев.
Мы были на каком-то светском мероприятии. Мелани тогда была в шикарном красном платье, мы сидели на диванчике, болтали, пили шампанское и целовались… а я еще и был в хлам обкурен марихуаной – было дело, я баловался не только до встречи с Ники, но и после… это в какой-то степени помогало мне бороться со всеми переживаниями последних месяцев.
Мы сидели и пили, а потом пошли танцевать. Что-то тогда ударило мне в голову, когда я смотрел на ее, блистающую в свете огней танцпола, и сначала я тихонько прошептал ей на ухо:
«Мелани, милая, ты подумала над своим ответом?»
«Каким?» - удивленно подняла она бровь.
Лицо ее сияло в красных лучах прожектора, и я видел, что она удивлена.
«Я предложил тебе стать моей женой.»
«Ты серьезно, Ларсен?»
«Мелани, будь моей женой!»
«Ларс, дорогой, ты серьезно?» - ахнула она.
«да. Я люблю тебя» - ответил я ей.
Вместо ответа Мелани подошла и прижалась ко мне.
«и я тебя, Ларсен» - прошептала она мне на ухо.
Затем мы целовались, очень и очень много, а потом поехали к ней домой. Проснувшись утром, мы были твердо уверены в принятом решении, и никаких отступов назад. Вскоре я купил Мелани кольцо и подарил во время ужина в дорогом ресторане Лос-Анджелеса…
Все значительно отличалось от моего сегодняшнего предложения Ники…
С ней у нас все абсолютно по-другому. Я и люблю Ники по-другому. Я хочу заботиться о ней, водить за руку по аллеям парка, знать, что она ждет меня из тура, и укрывать пледом, когда она болеет. Я не хочу надевать смокинг и идти с ней на очередную голливудскую премьеру, я не хочу, чтобы она царапала мне спину в отелях во время моего тура, я не хочу всех этих нотаций и правил, как вести себя в высшем обществе. Я хочу быть с Ники – с той, кто примет меня таким, какой я есть, и кого я буду принимать такой, какая она есть, несмотря ни на что.
Это и есть любовь.
Но я не понимал, почему Ники отказала? Я не думал, что ее родители уже были против. Я видел, как мама и бабушка Ники смотрели на нас, когда я прилетел к Ники в Греймут в ноябре. Я думаю, что и мистер Маклемур, который так и не стал счастлив в браке, пожелал бы счастья своей дочери. Я видел, какими глазами Ники смотрела на меня в начале нашего знакомства. И я вижу, какой рациональной, спокойной, отстраненной и расчетливой она становится сейчас, прямо на моих глазах. Из-за смертельного диагноза? Или это взросление? А вдруг…
Вдруг она разочаровалась во мне?
Вот как: смотришь на звезду, читаешь его твиты, и создаешь себе его образ. Мечтаешь, рыдаешь по нему, а потом встречаешь, и… На самом деле, все может быть по-другому. Хотя, мой образ был немножко скандальным, так что я могу казаться только лучше, чем я есть…
Что происходит с нашей любовью?...
-да, я поеду. Я готова. – отвечаю я, глядя на Ларса.
Его лицо выражает неуверенность.
-точно, Ники? – спрашивает он.
Только что миссис Эдвинстон предложила мне поехать в реабилитационный центр. Не знаю, зачем, – вроде, о моей минувшей депрессии тут не распространялись, - но, она так сильно расписывала все прелести этой терапии, что даже моя мама сдалась, и теперь мне осталось только сдаться им обоим и согласиться.
Правда, я не буду видеться с Ларсом. И это очень удручает… хотя, только что Ларсен сказал, что мое здоровье и благополучие – важнее всего, и если нужно, он отпустит меня от себя, сможет пережить очередное расставание ради нашего совместного будущего…
-ты точно решила, Ники? – спрашивает Ларс.
В его глазах светится тревога…
-да, Ларсен… помнишь, ты сам говорил мне, что стоит потерпеть ради будущего? Так вот… - вздыхаю я. – нам придется.
Ларс заминается. Мама кивает, и миссис Эдвинстон говорит:
-правильно, Николь. Мы никогда не должны останавливаться на достигнутом, но должны стремиться к большему.