Что-то случилось с нами. Я вижу Ларсена, и уже не чувствую того, что чувствовала прежде. Влюбленность прошла? Или мне просто нравилось видеть в нем мечту? Что-то недостижимое? Героя, который спасал мне жизнь на протяжении более, чем года?
Теперь я вижу, правда, в нем другого человека: близкого. Того, кто всегда придет на помощь. Кто всегда поможет и поддержит. Кто любит меня. И нашего будущего малыша. Правда, пока что только в перспективе. Он пообещал его любить. Но увы, не сейчас.
Я не знаю, что теперь будет дальше. Передо мной открываются новые, неизведанные горизонты.
А в голову невольно приходит мысль: а вдруг, просто Кэмерон стал моим героем? Временным… или нет?
-уходишь? – тихо спрашивает Кэмерон.
Сегодня последний день нашего пребывания в центре. За многими родители уже приезжали, и теперь остались только я, Кэмерон, Бетси и еще несколько ребят, имен которых я даже не знаю.
Весь вечер я помогаю Кэмерону собрать вещи, и теперь пришло время ложиться спать.
-мы больше никогда не увидимся? – вместо ответа тихо спрашиваю я и поднимаю глаза.
-Ники… - Кэмерон удивлен. – о чем ты?
-я…
Мне становится неловко за секундную слабость.
-прости. Ничего.
-ага. Иди, - говорит Кэмерон.
Я встаю, а он достает свой заветный мешочек с пакетиками порошка…
-черт!
-что такое? – оборачиваюсь я.
-закончился! Твою мать, дела хреновы, - говорит Кэмерон.
-героин? – одними губами шепчу я.
-да.
-у тебя будет ломка? – шепчу я.
-да. Хрен с ним. Уходи, Ники. Я не хочу, чтобы нам было тяжело расставаться, - отрезает Кэмерон.
-нет.
Теперь мне точно не хочется уходить.
-епт, уходи, Ники.
-нет, я тебя не оставлю. Я не могу оставить тебя одного, - говорю я.
-уходи, Ники. Я не хочу, чтобы ты запомнила меня как обливающегося слюнями дебила.
-Кэмерон, хватит называть себя так, - говорю я, разворачиваюсь и сажусь рядом с ним. – слышишь? Я тебе запрещаю?
-запрещает, - усмехается Кэмерон. – Боже… я так соскучился по всему этому.
-по чему?
-Нэнси. Она говорила так.
Я смущаюсь.
-наверное, мне не стоило…
-нет, стоило Ники. Не извиняйся. Ты правда… очень, внатуре. Похожа на нее, - говорит Кэмерон, трогая мою щеку.
Я нервничаю.
-похожа…
-я люблю тебя, Ники.
Вот этого я точно не ожидала.
-что?
-реально… я тебя люблю.
-нет, Кэмерон, этого не может быть, - я отодвигаюсь. – ты знаешь меня всего месяц. Я просто очень похожа на Нэнси.
-нет, Ники, - Кэмерон придвигается ближе. – Нэнси постоянно материлась. Курила. Носила рокерские ботинки. А ты… ты не такая. Ты похожа на нее внешне, но в душе… ты внатуре самый замечательный человек которого я встречал в своей жизни, как-то так. Ты спасаешь меня.
Я не знаю, что делать после такого заявления.
-Кэмерон, может тебе просто плохо? – лепечу я.
-нет, Ники. Я совершенно в этом уверен, еп… - и не договорив, Кэмерон хватает мое лицо в ладони и целует меня.
Боже! Что делать? Я застигнута врасплох! Конечно, чувствовать чье-то тепло приятно, но если это не Ларсен… нет!
-нет, нет, Кэмерон, не надо! – вырываюсь я. – прошу тебя, не делай это!
Я вырываюсь и вскакиваю, Кэмерон разъяренно и обиженно смотрит на меня и кричит:
-ну почему, почему Ники? Почему ты не любишь меня? Ты считаешь меня ущербным? Дегенератом, типа? Стремным наркошей, епта! Я же прав, да, да, Николь?!
Я пячусь к двери.
-Кэмерон, ты не в себе…
-Ники, скажи!
-мы с моим парнем ждем ребенка! Прости! – пропискиваю я и бросаюсь прочь.
Прибежав в свою комнату и запершись, я сажусь на кровать, прислоняюсь к стене и закрываю глаза.
Что происходит?
Почему Кэмерон сказал мне такое? Зачем, зачем он полюбил меня? Черт, почему я так похожа на его Нэнси? А если Ларсен узнает?
Ларсен…
Мое сердце вздрагивает.
Я не видела его все две недели, а что-то уже внутри меня сломалось после того неприятного разговора. Я же видела по его глазам, что на самом деле для него это был конец света. Что-то сломалось в нас. Как заводные часы. Дзыньк. И выскочила какая-то пружинка. Другого объяснения я происходящему найти не могла, ведь… теперь я вспоминаю Ларсена, и не чувствую ничего. Силюсь представить его рядом – но не получается, и я пугаюсь самой себя. А как же наш ребенок?
А что теперь будет с Кэмероном? Ему же будет плохо… как он переживет эту ночь один? А если наставники узнают? А если… он умрет?...
-уходи, - тихо произношу я, не оборачиваясь.
Встаю, слегка подпрыгиваю, затягиваю ремень на джинсах. Снимаю со спинки стула рубашку, начинаю застегивать ее. Подхожу к зеркалу и расправляю воротник.
-ты слышишь? – спрашиваю я, не выдерживаю, и оборачиваюсь.
Мириам полулежит, укутавшись в мое, нет, в наше с Ники одеяло в красном пододеяльнике, и, кажется, она выглядит чем-то обиженной.
-ты чего? – спрашиваю я и сажусь рядом.
-ты прекрасно знаешь ответ, Ларсен, - произносит она, дуя губки.
-что?
Мириам молчит, глядя на меня.
-не глупи. Это ты все прекрасно знаешь. Последние недели – просто ошибка. – говорю я.
-ошибка? Ошибка, да, Ларсен? Я была искренна с тобой, а ты? – Мириам сверкает глазами. – ты снова сделал это.
-что?
-втоптал меня в грязь, оскорбил мои чувства. Ты… ты мерзавец. Ты самый ужасный человек из тех, кого я когда-либо встречала, - полушепотом договаривает она.
-о чем ты говоришь? – тут я чувствую, что у меня начинает слегка кружиться голова. – ты же сама предложила мне все это.
Хотя я прекрасно понимаю, о чем она…
И нет, я не хочу слышать этой правды! Потому что она права, потому что я, эгоист, тварь, подонок, который решил дать ей второй шанс только из-за того, чтобы трахаться каждую ночь!
Я запутался. У меня прямо раздвоение личности.
С одной стороны, я та сволочь, которой меня назвала Мириам, которой меня видят все вокруг, которой я был с тех самых пор как мы и Рози… в общем, та сволочь, которой я был всю свою сознательную жизнь.
А с другой…
Встретив Ники, я почувствовал, что что-то во мне изменилось. Я ведь никогда не заботился о своих девушках. Живы, здоровы, и плевать, главное, чтобы вертелись рядом, и давали каждую ночь. А Ники… она не такая. Она… она заставила меня понять, что такое любовь… любовь – это наваждение, это навязчивая мысль, которая не покидает тебя это не на секунду, это одержимость, это нечто, что ты не в силах контролировать. Это то, что командует тобой и ослепляет тебя… Это лететь через весь океан, всего лишь для того, чтобы она увидела меня, улыбнулась и ей стало легче…
-ты меня прекрасно понимаешь, Ларсен, - говорит Мириам. – я сейчас встану и уйду, и больше никогда не вернусь, но буду идти домой и корить себя за то, что угораздило влюбиться в черствого, самовлюбленного морального урода, каким ты всегда был, есть, и будешь! Я знаю, ты заботишься о своей Ники, ты столько всего для нее сделал… но если бы ты любил ее по-настоящему, стал бы ты тут со мной так развлекаться? Пусть и временно, пусть и без обязательств, но, пойми, Ларсен… я слышала о том, как ты кидал всех своих бывших девушек, и этого достаточно, чтобы говорить о том, о чем я говорю сейчас. Тот, кто предал влюбленную однажды, никогда уже сам никого не полюбит, Ларс, - тихим голосом заканчивает она, встает, берет свои вещи и проходит в прихожую, одеваясь на ходу.
Я сижу и думаю над ее словами.
Никогда уже сам никого не полюбит…
Черт!
-Мириам! Мириам! – я вскакиваю и несусь в прихожую.
Она уже обувается, и завидев меня, Мириам яростно пытается застегнуть сапог побыстрее и уйти.
-стой!
-что тебе нужно от меня, Ларсен? – вкрадчиво спрашивает она.
Я теряюсь, и начинаю бормотать что-то непонятное.
-Мириам… прости меня… пойми… я не такой…
-отстань, Ларсен, - она поднимается, я хватаю ее за плечо, она отталкивает меня от себя.