Потом, правда, пришлось немного отпустить. Оказалось, что на одних мозолях без мозгов социализм никак не хочет строиться. Индустриализация опять же, то да сё. Пришлось сперва старорежимную интеллигенцию к делу приспосабливать, а затем еще и новую плодить.
И ведь массово, с размахом наплодили. А ведь правильно когда-то вождь и основоположник говорил — сущее говно интеллигенция. Потому что эта новая интеллигенция с тою же гнильцою оказалась, потому как тоже много думать начала. А если русский человек массово задумываться начинает, значит — что? Правильно, сажать таких задумчивых, расстреливать. Чтобы снова не случилось черт-те что.
(А вы: репрессии! репрессии!.. Pro bono publico, на благо большинства.)
А потом оптовые посадки отменили. Да и вожди поизмельчали как-то, скуксились. Неладно что-то стало в нашем тридевятом царстве, тридесятом государстве. Мало того что эту самую интеллигенцию активно гнобить перестали (разве что особо глубоко задумавшихся прятали в дурдом), так ведь еще и обязательное общее образование бесплатное ввели. И очень качественное, между нами говоря, образование.
На этом наш социализм и кончился. Без шуток говоря, советскую власть погубила именно качественная система общего образования. А вместе с ней — и Советский Союз, но это так, побочный исторический процесс. Потому что только дебила можно бесконечно кормить сказочкой про белого бычка, а думающий человек рано или поздно задается вопросом: а где же всё-таки говядина? А когда наш русский человек массово задумываться начинает…
Вот-вот.
Так вот и случилось черт-те что, и началась у нас сплошная реформация.
В воровской чиновничьей России мозги нашим власть имущим стали не нужны. Если кто-то уловил двусмысленность, то — верны оба смысла.
Интеллигенцию, само собой, нагнули ниже плинтуса. Реформаторы ошибки предшественников учли. Сажать, расстреливать — помилуйте, зачем?! Пусть лучше это никчемушное наследие тоталитарного режима для начала нищеты понюхает. Нищебродам думать не по чину. А остальные пусть усвоят, наконец, что все эти врачи, учителя, ученые — все мы теперь никто. И относиться большинству к нам нужно соответственно.
И большинство, понятно, отнеслось.
(А я: дебилизация! дебилизация!.. Pro bono publico. Во благо. Большинства.)
Это всё могло бы быть лишь шуткой. Ну или шуткой с малой долей шутки. Или даже вовсе и не шуткой, но всё равно могло бы быть по-своему смешно. Если бы мне каждое дежурство сутки напролет не приходилось бы с продуктами такой дебилизации общаться.
За тридцать лет работы на «скорой» к глупости я вроде бы привыкла. Народ тупил всегда, причем по синусоиде: когда-то больше, иногда чуть меньше, но в общем-целом выходило так на так.
С недавних пор народ тупит по экспоненте. То, что раньше было исключением, сегодня стало правилом.
Судите сами, я ни слова не придумала.
Вот эти перлы я за сутки собрала.
С утра пораньше. Вызов: «Бабушка обкакалась». Это любящие внуки древнюю старушку из глухой деревни привезли. Долго ехали, старушка притомилась. Вот и приключилась с ней такая неожиданность. «И что же вы хотите?» — «Приезжайте и снимите ей кардиограмму». — «Она на сердце жалуется?» — «Нет». — «Хорошо. Зачем тогда кардиограмма?» «Чтобы знать, — с апломбом внучка отвечает, — можно ли теперь старушку мыть». То есть задницу без ЭКГ подмыть ни-ни, ни в коем случае. Мне как-то даже интересно стало: «Почему?» — «Потому что это вы обязаны приехать, снять кардиограмму и всю необходимую санобработку провести!» Типа разговор с обслугой на пальцах: ну-ка шустренько нам бабушку подмойте. Правильно, зачем же еще «скорая» нужна.
Это норма, господа, не патология.
Жалоба. Как можно без нее. Для разнообразия, что характерно, даже не на нас. Заявление в прокуратуру на лабораторию. Дословно, без купюр: «Они в моем говне глистов не обнаружили. Но я-то чувствую — они там точно есть. Я ощущаю, как они шевелятся!» Нет, нам-то что, нам всё бы ничего. Вот только почему-то это содержательное заявление прокуратура по инстанциям спустила не куда-то — к нам на «скорую». С пометкой «Разобраться. Доложить». Кому ж еще-то. Кто же, кроме нас.
Теперь и это, надо полагать, не патология.
Повод к вызову: «Больная задыхается». Приехали. Больная нам авторитетно объявляет: «Это, доктор, аллергия у меня!» — «На что?» — «На пыль и на кошачью шерсть». А в доме пыль и кот. Кот лохматый, пыль недельной давности. «Что мне делать, доктор?» Я, пожав плечами, с каменным лицом: «Кота побрить, жилье пропылесосить». — «Кота?! Как?!!» — «Налысо!» А что еще сказать?