Как раз перед Новым годом я уже окончательно перестал сомневаться в том, что мы живем в разных мирах. Вот только общаться становилось всё труднее. Даже специальную жаровню поставил рядом с чашей, иначе вода замерзала. А еще примерно график для себя высчитал, попадая на те часы, когда Эля спала.
Другой вопрос, что делать с самой чашей я не знал. По всем показателем это все равно артефакт. Странный, необычный. В принципе, не несущий никакого вреда. Хотя… А мысли мои уже не соответствуют званию инквизитора. Мало того, я так привык к общению с Элей, что уже с трудом представлял вечера без неё. Даже своим парням так толком ничего и не рассказал. Сообщил, что провожу исследования. Но двери тщательно запирал.
Только Зац понимающе ухмылялся и периодически менял воду. Вот именно это навело меня на мысль показать Эле ту страницу, что обнаружил на чердаке.
— Ты можешь сказать, что это? — повернул я листок к чаше.
«Принцип относительности Галилея: во всех инерциальных системах отсчёта все механические процессы протекают одинаково (если начальные условия для всех тел одинаковы). В системе отсчёта, приведенной в состояние покоя или равномерного прямолинейного движения относительно инерциальной системы отсчёта (условно — „покоящейся“), все процессы протекают точно так же, как и в покоящейся системе.
Следует отметить, что понятие инерциальной системы отсчёта — абстрактная модель, то есть некий идеальный объект, рассматриваемый вместо реального объекта (примерами абстрактной модели служат абсолютно твердое тело или нерастяжимая невесомая нить). Реальные системы отсчёта всегда связаны с каким-либо объектом или объектами, и соответствие реально наблюдаемого движения тел в таких системах с результатами расчётов будет неполным. В то же время точность подобной абстракции в земных условиях весьма велика и ограничивается лишь величиной искривления пространства-времени, которое было предсказано в рамках общей теории относительности и впервые зафиксировано при исследовании отклонения света в гравитационном поле Солнца». — бодро прочитала Эля.
— Ты понимаешь текст? — изумился я.
— Ага. В смысле, понимаю слова. Это что-то из раздела физики. Написано по-русски. Но какие-то странные буквы.
— Это переписано вручную с древнего источника.
— Вручную? Вот это да! — восхитилась Эля. — А ты где взял этот лист?
— Обнаружил в замке, — дал уклончивый ответ.
— Тогда получается, что кто-то и раньше общался с моими земляками. Впрочем, это и так понятно. Иначе у тебя бы не было чаши.
Это было теперь и мне понятно. Но задуматься пришлось о многом. Как дальше жить и во что верить? Все мои идеалы и принципы вдруг разом перевернулись с ног на голову. Хм. Другая планета. Чужая цивилизация. И явно опережающая наш мир в развитии. Вот только что мне делать с этими знаниями? Отправиться к отцу — прости, мол, заблуждался? Смешно. Да и не раскаиваюсь я ни в чем. Кроме того, насчет Хранителей опять никаких сведений не получил. Даже рискнул задать вопрос Эле. Та вполне разумно подтвердила мои размышления насчет того, что это, видимо, были те люди, что могли связываться с кем-то на Земле. Но поскольку способ связи оказался столь необычен, то со временем это и приобрело ореол сверхъестественности.
А еще я не находил объяснения тому, кто мог эту чашу изготовить. Ладно бы изготовить! Я вообще не понимал принцип действия. Но продолжал общаться с Элей и ждать каждой встречи.
Глава 5
То, что Александр — никакой не сон, я уже давно поняла. Опять же, скажи я о таких странных способностях к телепатии кому-либо, и меня затаскают по тестам. Мама первая будет на очереди. Потому я молчала, как партизан. Кому какое дело, что там мне снится? Нет у меня парня, и не нужно. Кажется, я уже не смогу ни с кем познакомиться. Не могу представить кого-то на месте «моего инквизитора».
Ой! А это еще не первые признаки шизофрении? Вообще-то мои беседы с Александром были настолько правдоподобными, что сомнений в его существовании уже давно не осталось. Вот только я загрустила. Влюбилась в парня из другого мира. Точно меня в психушку скоро сдадут. Но это было так увлекательно понимать, что мы живем на разных планетах. Зато имя Александр вполне земное, на что и указала инквизитору. Это еще одно маленькое доказательство пересечения наших цивилизаций.
Беседы мне нравились так, что я ждала каждую ночь, гадая, «придет» он или нет. Даже помогла Александру составить график. Как могла поясняла, что если у нас в сутках двадцать четыре часа, а у него больше или меньше, то можно примерно сопоставить. Он тогда несколько дней почти не спал, сидел у чаши, отмечая начало моего сна. Потом мы прикидывали, что если, в среднем, это одна четвертая моих суток то… и так далее. Зато теперь мы «контакт наладили» почти точно.